Одиннадцать

Медведь еще издавал какие-то звуки, когда Ефим, отпрыгивая на всякий случай после каждого удара, осыпал его пиздячками по спине!

– Да хватит, Фима! Он уже не поднимется! – спокойный, как индеец, Вова смотрел, как отводит душу Ефим. – Измочали всего!

– Урод вонючий! – бормотал Ефим, постепенно уставая «мочалить» мишку. – Вот, Урод вонючий!

Наконец-то поняв, что медведь уже никогда не поднимется, Ефим опустил меч, вытер пот со лба и засмеялся:

– Ай, да Сашка! Ай, спасибо, милая! Чтобы я без тебя делал?!»

– Кто это – Сашка? – спросил Вова.

– Тренер мой по… с мечом учила воевать! Ай, Сашенька моя! Что бы я делал, если бы не ты!? Эх, вернусь!.. С меня бутылка! Засажу по самые мормышки!

Тут уже засмеялся Володя.

Ефим уперся ногой в череп медведя и выдернул топор:

– Во, засадил! Давай перевернем.

Парни перевернули зверя.

Стоило ему рухнуть на спину, как Ефим, не говоря не слова, тут же отрубил ему башку:

– Вот теперь, точно, не поднимется! – Он ногой отодвинул голову от туши.

Вова выдернул обломок копья:

– Жалко – хорошая была машина.

– Кто? Медведь? – Ефим по-дурацки хихикнул.

– Да нет – рогатина, – улыбнулся в ответ Володя.

Ефим хлопнул друга по плечу:

– Пошли Машку с дерева снимать, охотник! Надеюсь, он один приходил.

– Пошли.

– Вот урод! – всё ещё бурчал Ефим, оглядываясь на Мишу.

– А черенок-то не выдержал, – Вова пнул ногой обломок древка, всё ещё сожалея о своем оружие.

– Они нам вечно брак подсовывают! – поддержал Ефим. – Маха! Ты жива?!

– Вот, сука! Действительно, урод! Носки сгорели! – Вова бросился к огню, пытаясь спасти носки.

– Мои носочки! – крикнул Ефим. – Сволочь!

Вова на вытянутой руке держал обгорелые наглухо носки Ефима.

– А твои где?

– А мои – на Машке!

– Вот, сволочь!

– Больше, кажись, ничего не сгорело.

– Ну, сволочь же! – Ефим взял носки. – Ну, ты скажи! У меня теперь лапки мерзнуть будут! – полушутя, полусожалея, причитал Ефим. – Убил бы, гада!

– А ты что сделал? – Вова подопнул к Ефиму отрубленную лапу.

– А? Как я его?! – Ефим смотрел на обрубок. – Классически! С разворотом!

– Красиво, было! Я думал, тебе хана, когда он прыгнул!

– Ну, щас! Хана! Да я таких пачками глушил! – Ефим расплылся в улыбке.

– Сейчас сможешь одним ударом ему лапу перерубить?

– Сейчас у меня руки… А, хрен с ними с носками – живы, и это главное, – выдохнул он, почувствовав, как хочется кАа… напаскудить. – Я сейчас! Машку снимай!

Вова засмеялся:

– Давай-давай… Маха, ты как? Давай, сползай – помогу.

Дрожащую Маху Вова аккуратно поставил на землю:

– Всё нормально?

Машка заплакала.

– Ну, началось! – Вова прижал её к себе. – Завязывай, Маша! Всё нормально! Всё-всё-всё!

Он вытер ей слезки.

– А Фима где?

– Фима? – передразнил Вова. – Фима удобряет лес! У него аллергия на медведей!

И Маша, наконец-то, засмеялась:

– А у тебя?

– А у меня – запор!

– А я писать хочу, – Маша присела, не отпуская руку Володи. – Извини!

Вова вздохнул, покачал головой и поднял голову к небу.

Светало. «Гель» растворился.

– Ну, ладно, братцы!..

Вся троица сидела между шалашом и костровищем.

– Я, говорю, давайте прикинем, что здесь у нас происходит, – Вова грыз травинку. – Кто что видел?

Ефим сплюнул на землю, приподнялся и повернулся к склону.

– Вон там, по склону, – показал он пальцем, – вчера, пока вы ходили за водой, я видел старика в балахоне, который нес камень. Старик остановился, когда я свистнул, кивнул мне и исчез вон в том лесу. Я думал, приснилось. Ночью пошел отлить. Отлил. Гляжу – ты стоишь и смотришь на старика. Мы вместе стали смотреть. Старик опять шел там же, тащил камень, остановился там же, кивнул нам и ушел в лес. Ты пошел вон за то дерево, а я подбросил в костер и заглянул в шалаш, чтобы взять плащ – спать не хотелось. Да, кстати, до того я слышал, каждый раз перед появлением старика, всплески воды… как будто с горы, из впадины. Так вот, я наклоняюсь за плащом, а ты, оказывается, на месте и спишь, как ни в чем не бывало! Кто тогда пошел в лес? Я запаниковал!.. Дальше ты знаешь…

– А тень? И спираль на небе?

– Какая спираль, – Маша резко подняла голову, повернулась к Вове.

– Тень промелькнула большая, – пояснил Вова, – потом на небе появилась какая-то спираль, как будто из прозрачного геля. Ну, как объяснить?…

Вова начертил в воздухе ладонью спираль.

– Вот такая… только больше… прямо в воздухе висела..

Маша посмотрела туда, куда кивнул Вова – на, уже совсем светлое, небо.

– Я тоже видела спираль, – тихо сказала она.

Парни переглянулись.

– Когда? – спросил Ефим. – Вчера?

– Нет. Когда на скале ночевала.

– Там? – Ефим показал в ту сторону, откуда они пришли.

– Да. Ночью. Я сидела, и вдруг вижу, тихо, без звука выходит из-за горы огромная сигара…

– По земле? – перебил Ефим.