Одиннадцать дней вечности

Я кивнула. Еще там, во дворце Клауса, я слышала оркестр и заинтересовалась. Старый музыкант показал мне ноты, но мне они показались всего лишь закорючками. А вот арфа… арфа звучала почти так, как у меня на родине, и, немного позанимавшись, я научилась извлекать красивые созвучия из этого инструмента. Вряд ли это можно было назвать настоящей игрой, но придворным — и особенно Клаусу — моя музыка нравилась.

— И на чем же ты играешь? На клавесине? На флейте? — напряженно спросил Эрвин, будто подслушав мои мысли.

Я изобразила пальцами струнный перебор, и он снова нахмурился.

— И танцуешь ты тоже прекрасно, ведь так?

Тут уж я могла честно ответить «да» — ни у одной девушки при дворе не было такой легкой походки, никто не умел танцевать так легко и грациозно, как это делала я.

— Вот, значит, как… — Он откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Плащ стелился по полу, но по-прежнему невозможно было разобрать, что скрывается под складками материи.

Я смирно сидела, пока, наконец, Эрвин не открыл глаза и не взглянул на меня в упор.

— Должно быть, ты не понимаешь, что происходит, а узнать об этом тебе неоткуда, — произнес он негромко.

Солнечный луч, проникший в окно, осветил его лицо, и глаза сделались похожи на стекло, которое рождается в недрах огненных гор, — оно черно, как ночь, прозрачно, как вода, и твердо, как камень, а ножи из него режут лучше стальных. На моей родине до сей поры пользуются ими — они, бывает, оказываются надежнее металлических. У меня тоже был такой, но с ним пришлось расстаться…

Я ждала продолжения, и оно не замедлило воспоследовать.

— Родня не слишком-то жаждет общения со мной, — сказал Эрвин и выразительно шевельнул правым плечом, так что плащ зашелестел. — Да и я не люблю показываться на глаза посторонним. Однако не принять приглашение на свадьбу Клауса я не мог. — Он помолчал. — О помолвке было объявлено заранее, приглашения разосланы вовремя, и я выехал с таким расчетом, чтобы наверняка успеть к церемонии… И я успел. Только не на свадьбу, а на похороны.

Я уже слышала об этом от Анны, но… что же произошло?!

— Клаус занемог незадолго до женитьбы. Думали сперва, он простыл на охоте… — медленно проговорил Эрвин. — Он всегда был беспечен и не придал этому значения. Однако накануне свадьбы брат слег с жестокой горячкой… Церемонию отложили — потому я так и задержался, что ждал, когда Клаус пойдет на поправку. Он был сильным, самым сильным из нас… Если бы не он, мы, должно быть, не выдержали бы испытания! Он всегда умел подбодрить и направить, даже самые старшие — Михаэль, Андреас — так не умели…

Эрвин помолчал.

— Но Клаус сгорел за несколько дней, так и не придя в сознание, — произнес он наконец. — Цинично прозвучит, но даже хорошо, что гости еще не разъехались: свадебный пир стал поминальным… Ну а невеста Клауса овдовела, не успев выйти замуж.

Я медленно выдохнула. Вот, выходит, в чем дело! Клаус умер, не взяв в жены ту девушку, и только поэтому я все еще жива…

— Но пока я жил во дворце брата, — Эрвин вдруг резко подался вперед, так что мне пришлось отшатнуться, — я слышал много любопытного. Например, о том, что почти два года Клаус держал при себе девушку редкостной красоты, неведомо откуда взявшуюся, неизвестного происхождения. Говорили, он был очень привязан к ней, всюду брал ее с собою, а она следовала за ним, как верная собака…

Я вздрогнула от такого сравнения, и, кажется, это не укрылось от острого взгляда принца.

— А потом Клаус нашел себе прекрасную невесту, юную красавицу-принцессу, — продолжал он, не отрываясь от моего лица. — Придворные сплетничали, будто эта принцесса похожа лицом на ту безымянную девушку, а еще за ней давали хорошее приданое, да и союз с ее отцом лишним не будет… Что ты так смотришь? Должно быть, хочешь спросить, зачем я рассказываю тебе об этом?

Я кивнула, и Эрвин улыбнулся краем рта.

— Невеста Клауса в самом деле очень красива, — сказал он. — У нее голубые глаза и прекрасные белокурые волосы, а еще она премило поет и великолепно танцует. Правда, говорят, та безымянная возлюбленная принца танцевала куда как лучше, а вдобавок знала какие-то неведомые волшебные мелодии, которыми и околдовала Клауса. Да, все уверены, что она была колдуньей… — Принц чуть прикрыл глаза и закончил: — И еще — все уверены, что это именно она убила моего брата, когда он решил жениться на другой. Колдуньи мстительны и жестоки, и странно, что уцелела невеста! Должно быть, ведьме не хватило времени на то, чтобы проклясть и ее: к принцессе ее не допускали, а при Клаусе она была день и ночь напролет и наслать порчу могла когда угодно…

Я старалась только покрепче сжимать губы, чтобы они не слишком заметно дрожали, но, боюсь, тщетно.