Одиннадцать кошек

– Постой, ты оставляешь меня вот так? Я не знаю, каково это, быть человеком! У меня даже одежды нет – та, что была, никуда не годится. Куда же я пойду?

– Постираешь и залатаешь. И для того, чтобы научиться быть человеком, у тебя много лун впереди. А теперь не испытывай моего терпения! – крикнул монах, грозно нахмурился и стукнул посохом о каменистую землю. – Иначе отхожу так, что долго потом сесть не сможешь.

Пока оборотень молча хлопал глазами, возмущенный такой дерзостью, монах бросил к его ногам моток грубых ниток с иглой, посмеиваясь, ловко поднялся по крутому склону и зашагал в сторону тропы. Оборотень заскрипел зубами от ярости и унижения.

– Я найду тебя! Клянусь всеми демонами преисподней, я до тебя доберусь, лживый ублюдок, собачий сын! – крикнул он и добавил несколько лихо закрученных ругательств.

Монах не обернулся, даже не замедлил шаг. Лишь блеснула на солнце его лысина и скрылась за камнями.

Взвыв от досады, оборотень шумно выдохнул. Огляделся. Подхватил грязную одежду, кривясь, швырнул ее в озеро. Когда рябь на поверхности воды улеглась, он увидел свое отражение и с ненавистью ударил по нему ладонью.

– Предназначение! Да кто ты такой, чтобы об этом рассуждать? – горестно всхлипнул он.

Он и сам понимал, что быстро не справится, а простота назначенной ушлым монахом повинности обманчива. Особенно для того, кто унижен, обессилен и заперт в жалком человеческом обличье, а всех богатств при себе – нить с иглой, нищенские лохмотья и горстка риса.

– Ну что же, начнем с того, что имеем, – успокоившись, оборотень сел на нагретый солнцем камень и развернул банановый лист. – Как там у вас говорят? Путь в тысячу ли начинается с первого шага?

Есть пришлось руками – видимо, ложку монах, будь он трижды проклят, счел для наказанного излишней роскошью.

История первая. Путешественники

Маленький зеленый грузовичок, запыленный и потрепанный, выехал со двора. Сонная хозяйка помахала рукой и закрыла ворота, на которых красовался самодельный плакат с надписью «Сдаю комнаты. Сутки, часы». Железные створки загромыхали, взвизгнули несмазанные петли, вдребезги разрушив хрустальную тишину весеннего утра.

Водитель, симпатичный парень лет двадцати пяти, поморщился от резкого звука и вырулил на трассу, пустую в ранний час. Дом стоял на самой окраине поселка. Неподалеку одиноко торчала автобусная остановка веселого ярко-голубого цвета, а за нею – простор, цветущие луга, полоса леса и крыши дальней деревушки. И сотни километров, оставшихся позади.

Устроившись поудобнее, водитель отрегулировал зеркало заднего вида, жестом заправского дальнобойщика выставил левый локоть в проем окна и прибавил скорость. Ворвавшийся в кабину ветер растрепал его темно-каштановые волосы с белой прядью и смахнул с приборной панели раскрытый пакет, рассыпав остатки соленых крендельков.

Впрочем, в салоне и без того царил бардак. Все здесь было старым, потертым, небрежно залатанным. Самодельная оплетка на руле кое-где порвалась и была обмотана синей изолентой, бардачок закрывался косо, от нижнего правого угла лобового стекла разбегались лучи трещин. Владелец явно придерживался мнения, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения, и не особо заботился о его внешнем виде, чистоте и порядке. Едет – и прекрасно, нечего с него пылинки сдувать.

Правда, человек за рулем колымаги на хозяина такого рода транспорта и вовсе не походил, будто случайно оказался на чужом месте. Он выглядел очень опрятным, стильным, вальяжным и абсолютно городским. Солнечным майским утром такие как он должны пить кофе с чизкейком в модном заведении, лениво просматривая ленту новостей, а не вести грузовик по трассе после ночевки в затрапезном придорожном мотеле.

Дорога убегала на восток, и яркие лучи утреннего солнца били прямо сквозь лобовое стекло. Однако молодому человеку они не досаждали, напротив, он подставлял им лицо с видимым удовольствием. Солнце он любил, о чем свидетельствовал ровный золотистый загар, которым он умудрился обзавестись уже в мае.

– Как ты думаешь, к которому часу мы будем на месте? – пассажирка, маленькая и хрупкая, очень добродушная старушка из тех, кого называют “божий одуванчик”, первой нарушила молчание.

– Устала? – спросил водитель и улыбнулся ей с искренней теплотой. – Ничего, еще немного потерпеть – и мы дома. Выехали рано, дороги свободны, за пару часов долетим.

– Что ты, я прекрасно отдохнула! Хозяйка была очень любезна, и кровать мне досталась удобная – давненько так хорошо не высыпалась. Просто хочется поскорее увидеть наш новый дом. На фотографиях все-таки не то же самое, что в живую… Да и на город не терпится взглянуть. Подумать только, последний раз я здесь бывала полжизни назад!

Из-за пассажирского сидения выглянула усатая морда с глазами-виноградинами. Гладкошерстный черный кот с белыми лапками, полосой на носу и манишкой собрался прошмыгнуть вперед, но нерешительно замер, посмотрел на водителя, передумал и вскарабкался на спинку кресла, кое-как усевшись над плечом старушки.