Одиннадцать сказок обо всём и на любой вкус

А тем временем наши друзья, Бураш и глобус, перенеслись в совершенно необычное место. Ведь Бураш опять впопыхах нажал на первую попавшуюся букву «М», и они, таким образом, очутились на одном чудесном острове, острове Мадагаскар. А это, между прочим, целый континент в миниатюре, который, кстати, находится в южном полушарии, и это, значит, что там абсолютно противоположное время года по сравнению с Москвой. Иначе говоря, когда в наших краях, как в данном случае, осень, то на Мадагаскаре весна. И притом сейчас она там была в самом разгаре.

Воспряли из забытья баобабы, расправили кроны пальмы, расцвели самые непредсказуемые цветы, и выбрались на солнышко самые экзотические животные, а их здесь видимо-невидимо, и они абсолютно неподражаемы, таких больше нигде не водится, и поэтому их называют – эндемики. Когда-то давно в древности, Мадагаскар откололся от Африки и отправился в самостоятельное плавание. В результате чего и получился этот ни на что непохожий мир.

И вот в нём теперь очутились Бураш с глобусом. Притом они ещё очень удачно приземлились, прямо на полянку в джунглях у реки. Чудесное попадание; рядом свежая ароматная растительность, прекрасные цветы, благоухание. К тому же вокруг множество интересной, разнообразной живности, и как раз время ужина. А неподалёку небольшая стайка лемуров затеяла вечерний перекус наивкуснейшими свежими цветами. Бураш же с глобусом первые минуты своего пребывания здесь молчали, и всё оглядывались, стараясь понять, где это они оказались. Но вот оторопь прошла, и глобус подал голос.

– Ну, ты посмотри, что творится!… Ты только что там, в Германии, совершил подвиг, спас людей и сразу, словно в награду очутился в райских кущах!… И я их узнаю, это Мадагаскар!… Ох, здесь и здорово,… свежий воздух, теплота, аппетитные плоды,… невероятная флора и дикая фауна, которая больше нигде не встречается!… Кстати, смотри, вон лемуры, удивительные существа, ужинают съедобными цветками!… Так что и ты можешь, смело перекусить,… попробуй цветочки, вот они рядом на кустах,… такого вкуса ты больше нигде не отведаешь,… да и врядли когда ещё удастся!… Жаль я не нуждаюсь в питании, а то бы сейчас наелся до отвала,… ха-ха-ха… – посмеиваясь, предложил он, и даже кивком указал на съедобные цветы.

– Ну что ж,… пожалуй ты прав, после таких перипетий стоит перекусить съедобными цветочками!… Тем более ты их так настойчиво рекомендуешь,… ха-ха… – тоже усмехнувшись, отозвался Бураш, и сорвал с соседнего куста несколько пышных цветков. Тут же отправил их в рот, и расплылся в довольной улыбке, – ух-х-х, какая вкуснотища!… Чем-то напоминает нашу московскую пастилу,… а я её обожаю,… словно душистый зефир!… Ох, и наемся сейчас,… не получилось в Германии кофе попить, так на Мадагаскаре зефира отведаю!… – шутливо воскликнул он, и потянулся за следующей порцией цветов.

Меж тем семейство лемуров по соседству обратило на него внимание, и отдельные юные особи, заинтересовавшись, начали за ним наблюдать. Обычно бывает, что человек наблюдает за повадками животных в дикой природе, а тут всё наоборот. Сейчас Бураш вёл себя так, как обычно ведут себя типичные представители племени приматов; он прыгал, скакал, хватал с кустов цветы, шумно их ел и, похохатывая, нахваливал. Ну чем не обезьянка. А надо сказать, что лемуры тоже относятся к обезьяньему роду, хотя и называются «кошачьими лемурами», или просто – катта. Им было очень интересно наблюдать за своим довольно-таки странным и неведомо откуда взявшимся собратом-приматом.

Они смотрели на Бураша и так, и сяк; вертели головами, перепрыгивали с ветки на веку, крутились волчком, и невольно продвигались всё ближе и ближе к берегу реки. Оттуда им было лучше наблюдать. И вполне естественно юные лемуры сильно увлеклись, даже про ужин забыли, любопытно им до бескрайности. И тут, как говорится, «любопытство сгубило кошку». Один совсем молоденький лемурёнок так увлекся, что потерял равновесие, не удержался на ветке, сорвался и бултыхнулся прямо в речку. Уж так неловко он подобрался к Бурашу. А очутившись в воде, лемурёнок от испуга закричал, заголосил.

Отчего все прочие юные лемурята бросились бежать врассыпную, уж так у них инстинкт самосохранения сработал. А малыш остался совсем один. Ох, маленький недотёпа. Барахтается бедный, верещит. Был бы он чуть постарше, то сразу выбрался бы на берег, ведь лемуры умеют плавать, но только не любят этого делать, избегают воды. А этот лемурёнок совсем ещё маленький, не знает ничего, и вот-вот захлебнётся. Бураш конечно увидел такое несчастье; кутёнок натурально тонет, и он тут же, не раздумывая, прямо как был с недоеденным цветком во рту, бросился к реке. Подхватил лемурёнка и одним сильным рывком обратно его на куст водрузил, а тот за веточки схватился и сидит, затих, лишь глазами на Бураша косит.