Одиннадцатая заповедь

Когда Коннор уезжал за границу, Мэгги пыталась полностью сосредоточиться на университетских делах: на заседаниях поэтического общества и занятиях кружка ирландского танца, где она преподавала. Глядя на танцующих студентов, она вспоминала Деклана О'Кейси. Теперь он был известным профессором математики в Чикагском университете. Он так и не женился и до сих пор каждый год присылал Мэгги открытки на Рождество и – неподписанные – ко дню Святого Валентина. Они неизменно бывали напечатаны на старой машинке с покосившейся буквой «е».

Мэгги набрала домашний номер Джоан, но на том конце никто не ответил. Она съела салат и отправилась в Центр Джона Кеннеди. На один лишний билетик всегда можно было рассчитывать, каким бы знаменитым ни был гастролер.

Мэгги была потрясена первым актом «Богемы». Когда занавес опустился, она в толпе зрителей вышла в фойе. В переполненном буфете она заметила Бена и Элизабет Томпсон.

Бен Томпсон обернулся и встретился с ней взглядом. Мэгги улыбнулась и поспешила к Томпсонам.

– Очень рада вас видеть, Бен.

– А я рад видеть вас, миссис Фицджеральд, – ответил он. Это был не тот теплый тон, что во время ужина две недели назад. И почему он не назвал ее Мэгги? Решив не обращать на это внимания, она продолжала:

– Доминго великолепен, не правда ли?

– Да, и нам повезло, что здесь сегодня Леонард Златкин из Сент-Луиса, – ответил Бен Томпсон.

Мэгги была удивлена тем, что он не предложил ей чего-нибудь прохладительного, а когда она сама заказала себе апельсиновый сок, даже не сделал попытки заплатить за нее.

– Коннор ждет не дождется, когда он наконец приступит к работе в «Вашингтон провидент», – сказала она, пригубив свой сок.

На лице Элизабет Томпсон отразилось удивление, но она промолчала. Прозвучал третий звонок.

– Пожалуй, пора идти в зал, – сказал Бен Томпсон. – Было приятно с вами встретиться, миссис Фицджеральд. – Надеюсь, вам понравится второй акт.

Мэгги второй акт не понравился. Разговор в фойе не давал ей покоя. У Томпсонов две недели назад все было совсем по-другому. Если бы Мэгги знала, как связаться с Коннором, она бы наплевала на табу, которого не нарушала ни разу в жизни, и позвонила ему. Едва войдя в дом, она набрала телефон Джоан Беннетт.

В трубке раздались длинные гудки.

На следующее утро в 7.40 Коннор Фицджеральд поднялся на борт лайнера авиакомпании «Суиссэр», выполнявшего рейс Лондон – Женева. Полет длился менее двух часов. Когда самолет коснулся швейцарской земли, Коннор перевел часы на 10.30.

Во время непродолжительной остановки в Женеве он воспользовался предложением «Суиссэр» и принял душ. В «эксклюзивную», как ее описывали в фирменном буклете, душевую вошел банкир из Стокгольма Теодор Лилистранд, а через сорок минут вышел Пит де Вилльерс, журналист йоханнесбургской «Меркюри».

Коннору предстояло ждать еще более часа, поэтому он зашел в один из самых дорогих ресторанов на планете и заказал себе кофе и круассан.

Наконец объявили посадку на рейс «Аэрофлота» до Санкт-Петербурга. Сидя в салоне, он еще раз вспомнил заключительный инструктаж и снова удивился, с чего это Гутенберг несколько раз повторил: «Не попадайтесь. Но если это произойдет, отрицайте какую бы то ни было связь с ЦРУ. Не беспокойтесь, фирма о вас всегда позаботится».

Об одиннадцатой заповеди напоминают только новичкам.

– Доброе утро. Говорит Хелен Декстер.

– Доброе утро, – сухо приветствовал ее Энди Ллойд.

– Я подумала, президенту будет интересно узнать, что человек, которого он нас попросил найти в Южной Африке, снова пришел в движение.

– Я не вполне понимаю, о чем вы, – сказал Ллойд.

– Два дня назад убийца Гусмана прилетел в Лондон с паспортом на имя Мартина Перри. В Лондоне он только переночевал, а на следующее утро вылетел в Женеву под именем шведского гражданина Теодора Лилистранда. Здесь он сел на самолет «Аэрофлота», вылетевший в Санкт-Петербург. Теперь у него в кармане южноафриканский паспорт на имя Пита де Вилльерса. Из Санкт-Петербурга он ночным поездом направился в Москву.

– В Москву? Почему в Москву? – недоуменно переспросил Ллойд.

– Если мне не изменяет память, – ответила Декстер, – в России скоро выборы.

Когда самолет приземлился в Петербурге, на часах Коннора было без десяти шесть. Измученным пассажирам, которых было около сотни, пришлось минут двадцать ждать автобуса до аэровокзала. Порядки в стране остались почти прежними, несмотря на то что теперь всем здесь заправляла организованная преступность, а не КГБ.

Коннор последним вышел из самолета и последним вошел в здание аэровокзала. Мужчина, прилетевший в Петербург тем же рейсом в первом классе, тенью проследовал за ним через пограничный и таможенный контроль. Когда через полчаса Коннор покинул здание аэропорта, преследователь поймал такси и попросил отвезти его на Московский вокзал.

Там он прошел за Коннором в кассовый зал. Он внимательно следил за тем, на какой поезд сядет Фицджеральд. Но на вокзале был еще один никем не замеченный человек. Он знал даже номер купе, в котором поедет Коннор.