Одиннадцатая заповедь

Они договорились встретиться в пятницу утром. Коннор прибыл на встречу без одной минуты одиннадцать, и на протяжении последующих трех часов Бульдог щедро делился с ним своими знаниями. Большая часть сообщаемых им сведений не имела для Коннора никакой практической ценности, но раз в несколько минут Бульдог делал ему поистине царские подарки. Так, Коннор узнал, что «Джамботроны» фирмы «Сони», установленные за воротами, являются самыми большими видеоэкранами в мире и что перед началом матча оркестр исполнит государственные гимны России и Соединенных Штатов.

Пока они бродили по стадиону, Коннор видел, как передовой отряд сотрудников Белого дома устанавливает барьеры безопасности к завтрашней игре. Металлодетекторы уже были на месте. Чем ближе они с Бульдогом подходили к ложе владельца клуба – в ней должны были сидеть оба президента, – тем больше барьеров безопасности было вокруг.

На прощание Коннор вручил своему гиду гонорар в сто долларов. За три часа старик рассказал ему больше, чем целая команда сотрудников Секретной службы смогла бы выболтать за всю свою жизнь.

Коннор посмотрел на часы и понял, что он уже на несколько минут опаздывает на встречу с Алексеем Романовым в российском посольстве. В машине он включил радио.

Комментатор рассказывал о том, какая атмосфера царит в зале заседаний палаты представителей в преддверии выступления российского президента. Никто не имел ни малейшего представления, о чем он будет говорить, – прессе текст его речи заранее роздан не был.

За пять минут до начала выступления в зале заседаний появился Зеримский.

«Все присутствующие, – говорил радиокомментатор, – поднялись со своих мест и аплодисментами приветствуют гостя из России».

Зеримский взошел на трибуну и аккуратно разложил бумаги на пюпитре. Депутаты обеих палат Конгресса, члены Верховного суда и представители дипломатического корпуса сели и приготовились слушать, не подозревая о бомбе, заготовленной для них Зеримским.

«Господин спикер, господин вице-президент, господин председатель Верховного суда, – начал свою речь Зеримский. – Прежде всего позвольте мне поблагодарить вас и ваших сограждан за радушие и гостеприимство».

Том Лоренс и Энди Ллойд смотрели телетрансляцию выступления в Овальном кабинете. Когда Зеримский заговорил о «прекрасных отношениях, установившихся между двумя странами», на лице Лоренса заиграла улыбка. Но она исчезла с его лица, как только российский президент выдал следующий пассаж:

«Меньше всего на свете я хочу, чтобы две наши великие державы были снова втянуты в бессмысленную войну. Если мы не хотим, чтобы нас постигла подобная катастрофа, России необходимо поддерживать военно-стратегический паритет с Соединенными Штатами. За столом переговоров мы должны быть в равном положении».

Лоренс понял, что Зеримский только что похоронил его законопроект о разоружении.

Когда белый БМВ выехал на Висконсин-авеню, Коннор выключил радио. Машина остановилась у ворот российского посольства, и один из подручных Алексея Романова провел их через охрану. Коннор сразу отметил слабость внутренней системы безопасности посольства.

– Ну кому придет в голову убивать нашего любимого президента в его собственном посольстве? – с улыбкой прокомментировал его мысли Романов.

Коннор сказал Алексею:

– Похоже, в этом здании командуете вы.

– Вы бы тоже здесь командовали, если бы перевели достаточную сумму на швейцарский счет посла. Это гарантия того, что ему никогда не придется снова жить на родине.

Романов отпер дверь кабинета посла и вошел. Коннор был удивлен, увидев на столе «Ремингтон-700». Он взял винтовку и внимательно осмотрел. Коннор спросил бы у Романова, как ему удалось ее заполучить, если бы у него был хоть малейший шанс получить правдивый ответ.

Коннор заглянул в магазин. Там был лишь один патрон. Он вопросительно посмотрел на Романова.

– Я полагаю, на таком расстоянии понадобится только один выстрел, – ответил русский.

Он повел Коннора в дальний угол кабинета к персональному лифту посла. На лифте они поднялись в галерею, опоясывающую зал приемов.

Коннор внимательно осмотрел галерею и спрятался за массивной статуей Ленина. Он выглянул из-за поднятой руки статуи, чтобы проверить, хорошо ли оттуда будет видно Зеримского. «Как все просто», – подумал он.

– Вам надо будет приехать сюда заблаговременно и до начала банкета изображать официанта, – сказал Романов.

Коннор кивнул. У лифта он сказал Романову:

– Я извещу вас о том, какой вариант я выбрал.

Алексей Романов удивленно на него посмотрел, но ничего не сказал.

Коннор позвонил Романову в начале первого ночи. Судя по всему, русский был доволен, что их мнения совпали.

– Я скажу шоферу, чтобы он забрал вас в половине четвертого. К четырем надо быть в посольстве.

Коннор повесил трубку. Если все пойдет так, как он запланировал, к четырем президент будет уже мертв.