Одиннадцатая заповедь

— Жеримский бросил бы атомную бомбу на Белый дом, если бы думал, что это может сойти ему с рук, — сказала Мэгги. — По случаю субботнего утра нет ли каких-нибудь более приятных новостей?

— Премьер-министр назначил дату выборов нашего первого президента.

— В вашей стране все делается так медленно, — сказала Мэгги, наполняя чашку кукурузными хлопьями. — Мы избавились от англичан более двухсот лет назад.

— У нас это не займет намного больше времени, — усмехнулся Стюарт.

Тара в халате вошла в комнату.

— Доброе утро! — сказала она сонным голосом. Мэгги сползла с высокой табуретки и поцеловала ее в щеку.

— Садись здесь и ешь кукурузные хлопья, пока я сделаю тебе омлет. Тебе не следует…

— Мама, я беременна, а не умираю от чахотки, — сказала Тара. — Кукурузных хлопьев мне хватит.

— Знаю, я просто…

— Всегда-то ты беспокоишься! — Тара обняла мать. — Я открою тебе секрет. Нет никаких медицинских свидетельств, что выкидыши передаются по наследству. Ну, что важного сегодня произошло в мире? — спросила она у Стюарта.

— Газета освещает мой судебный процесс — на шестнадцатой странице, — сказал он, указывая на три коротких абзаца в нижнем левом углу.

Тара дважды прочитала эти три абзаца и сказала:

— Но они даже не упоминают твоего имени.

— Нет. В данный момент их больше интересует мой клиент, — признал Стюарт. — Но если его оправдают, все может измениться.

— Надеюсь, его неоправдают, — сказала Мэгги, разбивая второе яйцо. — По-моему, твой клиент мелкий подонок, и его надо на всю жизнь отправить в тюрьму.

— За то, что он украл семьдесят три доллара? — изумленно спросил Стюарт.

— У беззащитной старушки.

— Но это была его первая кража.

— Ты имеешь в виду: первая кража, на которой он попался, — поправила Мэгги.

— Знаете, Мэгги, вы могли бы стать первоклассным обвинителем, — сказал Стюарт. — Вам не нужно было брать годичный отпуск; вам нужно было вместо этого поступить на юридический факультет. Хотя я подозреваю, что пожизненное заключение за кражу семидесяти трех долларов не всем придется по вкусу.

Послышался глухой стук о коврик у входной двери.

— Я возьму почту, — Стюарт встал из-за стола.

— Стюарт прав, — сказала Тара, когда Мэгги поставила перед ней тарелку с омлетом. — Тебе не нужно тратить время на то, чтобы быть бесплатной экономкой. Ты слишком умна для этого.

— Спасибо, дорогая, — ответила Мэгги, возвращаясь к плите и разбивая еще одно яйцо. — Но мне доставляет удовольствие жить с вами. Надеюсь, я вам не докучаю.

— Конечно, нет, — возразила Тара. — Но уже прошло полгода с тех пор…

— Знаю, дорогая, но мне нужно еще немного времени, прежде чем я смогу вернуться в Вашингтон. К осеннему семестру я буду в форме.

— Но ты не принимаешь приглашений даже на то, что тебе доставило бы удовольствие.

— Например?

— На прошлой неделе мистер Мур пригласил тебя в оперу на «Фиделио», и ты ему сказала, что в этот вечер ты занята.

— Честно говоря, не помню, чем я была занята.

— А я помню. Ты сидела у себя в комнате и читала «Улисса».

— Тара, Ронни Мур очень симпатичный человек, и я не сомневаюсь, что свою работу в банке он делает отлично. Но ему совсем не нужно проводить целый вечер с женщиной, которая все время думает, как ей недостает твоего отца. И точно так же мне не нужно проводить с ним целый вечер и слушать, как он обожал свою покойную жену — не помню, как ее звали.

— Элизабет, — сказал Стюарт, возвращаясь с утренней почтой. — Ронни очень милый человек.

— И ты туда же! — воскликнула Мэгги. — Пора бы вам обоим перестать беспокоиться о моей личной жизни.

Она поставила перед Стюартом еще больший омлет.

— Мне надо было бы жениться на вас, Мэгги, — Стюарт ухмыльнулся.

— И ты был бы мне более подходящим мужем, чем все, с кем ты пытаешься меня свести, — сказала она, погладив его по голове.

Стюарт засмеялся и начал сортировать письма; большинство из них было для него. Два письма он передал Таре и три — Мэгги; свои письма он отодвинул вбок, чтобы сначала прочесть спортивную страницу «Гералда».

Мэгги налила себе вторую чашку кофе и взялась за письма. Как всегда, она сперва рассмотрела марки, прежде чем решить, в каком порядке она вскроет письма. Две марки были с одинаковым портретом Джорджа Вашингтона. На третьей был изображен австралийский зимородок. Австралийское письмо она вскрыла первым. Прочитав его, она передала его Таре. Читая, Тара все шире и шире расплывалась в улыбке.

— Очень лестно, — Тара протянула письмо своему мужу. Стюарт быстро прочел его.

— Да, очень. Ну, и что вы ответите?

— Я отвечу, что я не ищу работу, — сказала Мэгги. — Но сначала я должна узнать, кого из вас мне за это благодарить. — Она помахала письмом.

— Не виновна, — сказала Тара.

— Mea culpa, [60]— признался Стюарт; он давно уже понял, что обмануть Мэгги ему не удастся: она всегда в конце концов узнавала правду. — Я увидел в «Гералд» объявление о конкурсе на эту должность и подумал, что у вас достаточный опыт для этой работы. Даже, пожалуй, чересчур большой опыт.