Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Только тогда Ричард понял, что явление странного призрачного силуэта предыдущей ночью всё ещё тяготело над его разумом. Голос сообщил ему, что он был назван игроком. Это был первый день зимы. У него был год, чтобы открыть правильную шкатулку Одена.

Ричард был утомлён, но он едва ли мог думать о чём-то ещё после этой встречи. Ему не удалось выспаться. Беспокоящая боль от ран на ноге и спине отвлекала его от размышлений об этом.

Первый день зимы принёс обход Джеганя. Со своей новой заботой, как бы Джегань и сёстры в лагере его не узнали, Ричард не понимал, каким образом он смог стать игроком шкатулок Одена.

Он гадал, не ошибка ли это заражённой магии, вызванная шимами. Даже будь у него знания, которых в действительности не было, его Дар отняла та ведьма, Сикс, так что он не представлял, каким образом, пусть даже случайно мог ввести шкатулки в игру.

Равно, как и не мог предположить, как можно открыть верную шкатулку без своего Дара. Не вокруг ли Сикс закручивался этот сюжет, которого он ещё не понимал?

Когда Даркен Рал вычерчивал эти заклинания перед тем, как открыть одну из шкатулок, Ричард ничего не понял в их построении.

Зедд говорил, что начертание этих заклинаний невероятно опасно, что даже одна неверно положенная линия, нарисованная определённым человеком, в определённых обстоятельствах и определённым способом, могла вызвать катастрофу.

В тот момент все эти рисунки казались тайными орнаментами, составляющими некий сложный незнакомый язык.

С тех пор Ричард многое узнал о магических узорах и эмблемах, придя к пониманию значения некоторых элементов — во многом так же, как раньше он учил древний верхне-д`харианский язык по отдельным словам. По мере углубления этого понимания он смог улавливать идеи, которые эти слова выражали.

Примерно тем же путём он пришёл к мысли, что заклинания, которые рисовал Даркен Рал, чтобы открыть шкатулки, тоже были частью танца со смертью.

И это было не лишено смысла. Зедд как-то говорил ему, что сила Одена представляет собой саму силу жизни. Танец со смертью состоял, по сути, в сохранении жизни, а суть Одена сконцентрирована вокруг жизни и ограждении её от бушующей Огненной Цепи.

Ричард снова окунул палец в красную краску, и поперёк лба Джонрока легла изогнутая линия. Ещё несколько линий — и возник символ сосредоточения силы. Он использовал понятные ему элементы, но сочетал их своеобразно, видоизменяя.

Он не хотел, чтобы сёстры, увидев рисунки, распознали их истинное значение. Хотя орнамент был составлен из знакомых элементов, в целом он был оригинален.

Сгрудившиеся кругом люди склонились, зачарованные не только процессом, но и самим рисунком. Было в нём что-то от поэзии. Не понимая значения линий, они ощущали общность этих линий в выражении единой цели, несущих ключевую идею — именно то, чем они были — угрозу.

— Знаешь, что мне это всё напоминает? — произнёс один из наблюдавших.

— Что? — пробормотал Ричард, дорисовывая эмблему, означавшую мощный удар, пробивающий оборону противника.

— Чем-то похоже на игру. Не знаю, почему, но эти линии напоминают некоторые атаки в Джа-Ла.

Удивлённый тем, что говоривший — такой же пленник — уловил такую существенную особенность, Ричард вопросительно взглянул на него.

— Будучи конюхом, — начал тот объяснять, — приходится понимать лошадей, ежели хочешь их подковать. Лошадь ты не спросишь, что её беспокоит, но, если присмотреться внимательнее, подмечаешь, например, как она двигается. Через какое-то время ты уже понимаешь, что значит этот язык жестов. Обращая внимание на такие детали, можно не опасаться, что лошадь неожиданно укусит или лягнёт тебя.

— Очень хорошо, — проговорил Ричард. — Собственно, это как раз и есть то, что я делаю. Я собираюсь каждому из вас дать своего рода изображение силы.

— А откуда ты столько знаешь о знаках силы? — подозрительно спросил один из людей, Брюс.

Он был солдатом Ордена в составе команды — из тех, что спали в собственных палатках и которых уязвляла необходимость подчиняться указаниям ключевого — непросвещённого язычника, которого заковывали в цепи на ночь, словно животное.

— Люди здесь слишком уж много чести оказывают устаревшим поверьям о волшебстве и прочей ерунде, вместо того, чтобы обратиться на истинный путь, к Создателю, к своей ответственности и долгу по отношению к ближнему.

Ричард пожал плечами.

— Я имел в виду, что это просто моё представление, моя идея знаков силы. Я и хочу нарисовать на каждом то, что, мне кажется, выглядит силой, вот и всё.

Брюс, казалось, не удовлетворился ответом. Он указал на лицо Джонрока.

— А почему ты решил, что эти вот гнутые линии и прочее выглядит, как знаки силы?

— Да не знаю, — произнёс Ричард, пытаясь каким-либо образом прекратить поток вопросов, не раскрывая ничего действительно важного, — просто такая форма мне кажется выражающей силу.

— Это бессмыслица, — сказал Брюс. — Рисунки ничего не значат.

Несколько солдат из команды наблюдали за Брюсом, ожидая ответа Ричарда, будто оценивая сопротивление их ключевого.

Ричард улыбнулся.