Одиночество

Более ли менее удержав в сознании неизменную картинку, юноша предпринял попытку заставить друга выпрямить ноги и сменить позу, и в этот момент образ резко разошелся по швам, сливаясь в бесформенную кашу, окончательно выдавая этим свою бесплотность. Магия воображения разрушена, а через мгновение мозг окончательно сдался и просто стер собеседника из реальности, перед одиноким мальчиком предстала темная грязная стена.

“Нет, нет, нет, вернись, прошу тебя! Я не могу больше жить один!”

Мартин подполз к стене, где еще совсем недавно сидел практически живой человек, и приложил ладонь к холодному кирпичу, не веря в происходящее. Он снова был один. Тело совсем ослабло и обмякло на земле, парень подтянул к себе ноги, уставился стеклянными глазами в пустоту и тихо выдохнул, а где-то наверху все еще были слышны звуки потревоженного чудовища.

“Что же происходит, во что эти твари превратили мою жизнь? Я их ненавижу! Я их всех убью!”

В этом самом подвале как раз располагалось приобретенное ружье-транквилизатор, а цель для него находилась несколькими этажами выше, Мартин решил испытать удачу. Он взял оружие, тихо стоявшее в углу рабочей комнаты, вытащил коробочку с дротиками и потратил чуть больше трех секунд на подготовку снаряда. Парень успел потренироваться в использовании прибора и довел все действия до автоматизма.

“Ну что, выродок, вот и Джонни!”

Быстрым, но очень аккуратным шагом выживший вернулся к лестнице и начал преодолевать пролет за пролетом, возвращаясь к дому. Шум стих, и Мартину стало сложно понять, где находится монстр в данный момент, он мог даже спускаться по лестнице вниз, навстречу добыче. На всякий случай парень взял ружье поудобнее, направив его прямо перед собой, чтобы можно было сделать очень быстрый выстрел при первых признаках опасности.

“Ну где же ты, урод? Неужто испугался меня?”

Цель становилась все ближе и ближе, но Мартин по-прежнему не наблюдал никаких признаков существа на пути. В конце концов, подросток добрался до номера “606”, дверь которого теперь была сорвана с петель и лежала в коридоре, разрезанная пополам. Стало страшно за внутренний интерьер. Не спеша, парень сделал шаг через порог и осмотрел доступное взгляду пространство, однако становилось все более ясно, что в помещении больше никого нет.

Одиночка уже по приближению предчувствовал разочарование, отвращение и печаль от возвращения в свою комнату. Он ощутил прохладный ветер, гулявший по коридору. Окно, как и ожидалось, было разбито на мелкие кусочки, рассыпавшиеся по кровати и полу, а картон, покрывавший его, висел кусками на створках, покачиваясь при каждом дуновении. Плакаты изрезаны вместе со стенами, на которых висели, рисунок Марио на другой стене покрыт глубокими отметинами от лезвия, а кровать выпотрошена безумной тварью, только пух летает по всей комнате, оседая на осколки стекла. Шкаф сломан, его дверцы выбиты внутрь, а одежда порезана на лоскуты. Даже злосчастная книга была разорвана на части, годившиеся только в качестве туалетной бумаги.

“И кто делает свои произведения такими толстыми и тяжелыми? Блеск, просто замечательно. Теперь придется перебраться в другую, менее уютную комнату. Твою же мать, ну чем ему так не угодил Марио?”

Подросток покинул родной уголок, закрыл за собой чудом уцелевшую дверь и пообещал больше никогда не возвращаться в разворошенное “гнездо”. Он прошел в соседнюю комнату, где ранее жили родители, хотя никогда не хотел ее трогать. Все вещи аккуратно лежали на своих законных местах, Мартин чувствовал себя недостойным что-то переставлять и менять в покоях мамы и папы, но сейчас не было другого выбора. Комната ощущалась чуждой, неприветливой, словно крича о том, что мальчик не должен в ней находиться. Юноша подошел к большой двуспальной кровати, которая была гораздо шире и чище, чем его собственная, и провел рукой по покрывалу, словно пытаясь почувствовать давно забытое тепло. Но ничего этого не было, только холодный хлопок. Парень безвольно положил ружье на одну сторону кровати и лег рядом, скрестив руки на груди, уставившись в потолок.

“Ну что, вот я и нарушил неприкосновенность этого места, родители ведь все равно никогда не вернутся”

За окном послышался редкий стук капель дождя о стекло, нарушивший бесконечную тишину.

“Я не могу терпеть их существование в этом мире, я их ненавижу. Эти гады забрали мою жизнь, вычеркнули из нее все хорошее, а я ничего не в состоянии с этим сделать. Никакие действия не способны изменить ситуацию, и что бы я ни предпринял, жнецы все равно будут рядом, все равно будут готовы примчаться по любому звуку и убить свою жертву. Или же могу?”