Одиночество

Секунду назад я чувствовал себя абсолютно здоровым человеком, а сейчас не знал, как удержаться на ногах, чтобы не завалиться на пол. Появление Ари, который шел под ручку с Анастасией, увлеченно ей что-то рассказывая, заставило мою внутреннюю боль на время отступить. Несколько секунд я стоял и просто дышал, наслаждаясь каждым поступающим в легкие глотком воздуха и, чувствуя, как восстанавливает свои силы мой организм. Было нелегко выдержать такой удар и узнать, что ты сам предал своих родных и близких людей.

К этому времени сенатор Рексоул спокойно спал, откинувшись на подушку, и по его общему виду было видно, что это был здоровый сон.

3

Увидев, во что я превратился после разговора со стариком Рексоулом, Рыбачка Лиана ни на шаг не отходила от меня, хотя я ей ни слова не рассказал о том, что же мне такого он поведал.

Серые его папки все еще лежали непрочитанными на письменном столе моей спальни, а я неподвижными глазами, уставившись в постельное белье, в костюме и в ботинках валялся на не разобранной кровати, все вспоминал и вспоминал о счастливых и не очень-то счастливых днях моей семейной жизни. Императрисса мне что-то постоянно говорила о руках по локоть в крови. Август курил свою сигару и постоянно молчал, укоризненно на меня поглядывая. Артур сидел на моей шее, изображая одинокого всадника, он меня куда-то погонял. И Лиана, моя дорогая и любимая Лиана, почему-то, молча, смотрела мне в глаза. И от всего этого меня одолевала дикая тоска и ощущение страшной вины за содеянное.

Мне ничего не хотелось.

Мне не хотелось жить!

Я уже был готов протянуть руку к прикроватной тумбочке и из ее верхнего ящика достать свой ручной фазер…

В этот момент по колебаниям матраса я почувствовал, как кто-то прилег рядом со мной на кровать. Мой воспаленный разум продолжал перебирать картины той прошлой моей жизни. Он все чаще и чаще возвращался к фрагменту, в котором Лиана, молча, смотрит на меня. Она на меня смотрела, ничего не говорила и не улыбалась. Жена была так рядом, что протяни руку и ее обними! Я приподнял веки глаз и, повернув голову направо, увидел рыбачку Лиану, которая лежала на животе и, подперев руками подбородок, молча, но задумчиво и как-то оценивающе смотрела на меня. Я снова прикрыл веками глаза, и снова увидел Лиану, которая продолжала, молча, смотреть на меня. В ее глазах я так и не смог прочитать обиды, досады или какой-либо укоризны…

А я почувствовал, как снова начал погружаться в эту бескрайнюю тоску и свою вину о содеянном. Ведь, это я предал и убил ее, свою жену Лиану и все ее семейство, отца Императора, мать Императриссу, сына… моего сына Артура, наследного принца, нашу любимую дочурку Лану и еще не рожденного ребенка!

— Ну, что, и когда ты будешь стреляться?

Вдруг, подобно выстрелу, прозвучал голос рыбачки Лианы в помещении спальни, ее голо был холоден и совершенно безинтонационен, но от звука которого по спине побежали мурашки, а затем меня внезапно обуяло слепое и испепеляющее бешенство.

Если бы я не лежал на постели мордой в постельное белье, когда трудно было пошевелиться, а стоял бы перед ней на ногах, то, не задумываясь, за один такой вопрос кулаком врезал бы по лицу этой женщины. Нельзя задавать такие вопросы, нельзя издеваться над мужчинами, которые в этот момент всей душой и сердцем переживают серьезную семейную драму. Я же никого не хотел предавать! Это так получилось, мне было так хорошо со своим сыном Артуром, что я забыл обо всем на свете. Бешенство постепенно переставало бушевать внутри меня, но тоска, по-прежнему, оставалась.

А мысли продолжали изливаться в одном направление, в какой степени я был виноват в смерти членов своей семьи. Хотя, даже в принципе, я не имел права ни на секунду забывать о том, что в самый разгар борьбы за сохранение своей личной власти в Империи, в первую очередь обязан был заботиться о безопасности Лианы и своих детей. Ведь я же был достаточно взрослым мужчиной, отцом семейства, который неоднократно всех и вся предупреждал о соблюдениях высших мер безопасности, когда происходила эвакуация моего семейство из тогда небезопасной столицы в ту безопасную провинциальную резиденцию. Моя же секундная слабость привела к такому страшному результату, своим с сыном появление в харчевне этого городка, я подсказал врагу, где находится та резиденция.

А в этот момент моя память с каким-то сладострастным садомазохизмом снова углубилась в воспоминания о прошлом.