Одиночество

К этому времени галовизионщики на городской площади соорудили нечто-то вроде съемочного павильона с декорациями выездного суда. Вся площадь была поделена на сектора, перегорожена ширмами и перегородками с осветительной аппаратурой и со стационарными галокамерами. Меня они хотели посадить за судейскую кафедру, которая несколько возвышалась над платформой для обвиняемых и для свидетелей. Под моими руками на этой кафедре даже имелся деревянный молоток, которым я должен был стучать, вынося обвинение человеку. Но я этого не имел права этого делать, ведь я не имел полномочий судьи для того, чтобы выносить приговор.

Когда майор Кохлер рапортовал мне о том, что к нему обратился главный режиссер галотрансляции и попросил, что бы мы наши действия перенесли бы в рамки установленных на площади декораций. В принципе у меня не было особых возражений по поводу этой просьбы. Только вместо кафедры с молотком попросил мне слелать открытую платформу. Немного также не понравилось та часть просьбы, в которой режиссер предлагал, всех лиц, виновных в трагедии, разыгравшейся в городе пятнадцать лет назад, разместить в общей квантово-волновой клетке на заднем плане этих декораций, напротив моей платформы.

Но, подумав немного, я согласился и приказал майору Кохлеру, вообще снять военное оцепление вокруг и внутри этого городка. Одними только силами "убийц" батальона майора Митчелла окружить и охранять эту клетку с обвиняемыми лицами по рассматриваемому делу.

Через пятнадцать минут двое охотников предателей стояли за квантово-волновой завесой на подиуме, который разместился меду моей платформой и общей клеткой для обвиняемых. Они были готовы отвечать на мои вопросы. Но опять-таки несколько неожиданно для всех я не стал задавать вопросов, а попросил этих городских охотников рассказать о том дне, когда они решили прийти к майору Агильо, чтобы предложить ему свои услуги проводников. Когда я произнес имя майора Агильо, то это оказалось неожиданностью не только "сусаниных", но и для многих горожан, который сейчас находились в квантово-волновой клетки. Когда переглядывания и перешептывания горожан по этому поводу прекратились, то один из приятелей охотников вышел вперед и начал говорить:

— "Бригада спецназа клана Медведей вошла в город в пять часов утра тридцать минут. На городской окраине первый батальон этой бригады под командованием капитана Ванча встречал весь городской бомонд, начиная от мэра и кончая самым плохоньким клерком городской канцелярии.

Батальон разместился в школьном здании, ибо тогда были летние каникулы. Капитан Ванча был моим сослуживцем и близким другим, поэтому где-то через часик, когда он смог батальон передать на своего заместителя, то капитан забежал ко мне. И мы уже втроем тут же отправились в ближайшую едальню, чтобы там пропустить пару стаканчиков за нашу встречу. Нам было о чем поговорить, но оказалось, что у капитана Ванча совсем не было свободного времени, поэтому мы договорились, встретиться в ратуше на приеме, который отцы нашего города давали в честь командира бригады, майора Агильо".

3

В этом месте охотник любитель запнулся и был вынужден сделать паузу. Несколько смущенно он посмотрел на своего приятеля. По всей очевидности, ему больше не хотелось или больше было нечего рассказывать широкой публике, он просто не знал того, о чем же ему следует говорить дальше.

Тогда к нему приблизился его друг приятель и верный напарник. Он решил помочь товарищу и принялся сам за продолжение его рассказ:

"Городской прием начался ровно в восемь часов вечера. На нем присутствовало все руководство города с женами и все офицеры бригады. Было весело, много музыки, много выпивки и каждая сторона говорила одни только хорошие слова другой стороне. Капитан Ванча ни на шаг от нас не отходил. Его чрезвычайно интересовала наша послеармейская жизнь, да и сам он был неплохим охотником, поэтому интересовался всем, что касалось нашим занятием охотой.

Именно он подвел к нам майора Агильо, представив нас майору, капитан Ванча отзывался о нас, как об отличных охотниках. А нам было приятно слушать такие слова из уст человека, который и сам был неплохим охотником, да и майор Агильо очень внимательно прислушивался ко всем нашим охотничьим рассказам".

Затем наступил момент, когда замолчал и второй охотник, стыдливо повесив голову. Оба этих взрослых человека даже и сейчас полагали, что всего того, что они только что нам рассказали, будет достаточно для удовлетворения нашего интереса. Но опять-таки возникла пауза, в которой явно ощущалась недоговоренность этих приятелей охотников. Ну, не такие они люди, майор Агильо и капитан Ванча, чтобы во время Гражданской войны интересоваться светской охотой лишь только для удовлетворения своего любопытства?!

Чего-то эти приятели охотники явно не договаривали?!

Из окружающей толпы соседей, которые в те времена еще не переселились в город, послышались гневные выкрики, типа:

— Мужики, чего вы лапшу на уши нам вешаете…?