Одиночество

— Согласен, — Вернон бережно взял в руки небольшой фрагмент фотобумаги, на котором было запечатлено лицо Джулии Керслэйк, самой красивой девочки из всех, каких ему доводилось видеть в своей жизни. Впрочем, помимо неё на снимке красовалось ещё полтора десятка других лиц, но Вернона это нисколько не расстраивало. Главное, что с фотографии на него смотрела своими обворожительно-синими глазами девочка по имени Джулия.

Целый день Вернон Левитт украдкой доставал фотографию и любовался ею, а перед сном спрятал снимок под подушку.

Возможно, Кевин, Рейли и Орсон тоже были влюблены в Джулию, но говорить им о выгодной сделке с Мертоном Вернон не собирался. Впрочем, Мертон тоже не спешил никому рассказывать об обмене, чтобы никто не предложил Вернону более высокую цену за прекрасный нож с металлической ручкой.

Итак, у Вернона появился отдельный секрет, которым он не мог поделиться с друзьями.

Каждый раз перед тем, как лечь спать, мальчик желал красивой девочке спокойной ночи. Иногда ему казалось, что Джулия Керслэйк слышит его голос, но в школе она даже не замечала Вернона.

«Наверное, она не хочет, чтобы другие знали», — утешал он себя и засыпал со счастливой улыбкой.

А потом Кевин Уринсон рассказал ребятам о том, что Джулия Керслэйк предложила ему дружить. Вернон старался внешне оставаться спокойным, не задавать лишних вопросов, которые могли бы навести на него какие-то подозрения, но внутри у него всё перевернулось. «Это ошибка! — кричал его внутренний голос. — Джулия должна была предложить дружбу не Кевину, а мне!»

Впервые в жизни Вернон Левитт испытывал настолько противоречивое чувство: с одной стороны — дружеские отношения с Кевином, а с другой — тайная любовь к Джулии. Мальчик с достоинством выдержал данное испытание. Он ни словом не обмолвился о фотографии, не выдал себя ни единым жестом, когда Кевин в очередной раз продолжал распространяться о неких отношениях с Джулией Керслэйк. Но он пристально следил за Кевином в школе. Нет, Кевин Уринсон ни разу даже не подошёл к девочке, чтобы перекинуться хотя бы парой фраз.

«Всё могло быть совершенно по-другому», — опомнился от короткого забытья Вернон, находясь перед монитором, воспроизводящим контрольную запись с камеры видеонаблюдения.

Всё действительно могло быть по-другому, если бы мальчик, которым некогда был тридцатидевятилетний Вернон Левитт, нашёл смелость подойти к Джулии Керслэйк. Думать об этом спустя много лет оказалось чрезвычайно трудно, потому что мужчина не мог себе представить, как он делает предложение девочке с обворожительно-синими глазами. Если бы он встретил её теперь, возможно, ему удалось бы заговорить первым, как он сделал это с Линдой.

Наверное, Линда послужила всего лишь попыткой восполнить упущенное счастье. Вернон пребывал в твёрдой уверенности, что любит жену, но подсознательно совершал невинную подмену на Джулию Керслэйк. Он и сам не знал этого, пока память не вернула его к забытым дням детства, к той фотографии, которую он так бережно хранил. Куда же делся снимок потом? В пыльном чулане воспоминаний нашлось много разрозненных фактов, связанных с прежней жизнью, но история небольшого кусочка фотобумаги с изображением девочки-мечты навсегда отправилась в мусорную корзину забвения.

Может быть, Вернон потерял её. Может быть, снимок лежал на столе, и его унесло сквозняком в раскрытое окно. Может быть… Существовало несколько десятков подобных «может быть», но ни одно из них не имело права называться истинным.

* * *

Одинокий мужчина сидел за стойкой какого-то кафе какого-то города, не зная ни их названий, ни точного местоположения, хотя теперь это не имело для него никакого значения. Значение имело лишь всепоглощающее одиночество, навалившееся на него, подобно лавине, внезапно сошедшей с гор и накрывшей курортную деревню у подножья каменной стены.

В кафе ощущался стойкий и неприятный запах пропавших молочных продуктов, но Вернон, казалось, не ощущал его. Он вытащил из холодильной камеры пару чизбургеров и котлеты, отправив их поочерёдно в микроволновую печь, взял с полки большую упаковку чипсов со вкусом лука и сметаны и теперь неспешно обедал.

«У нас — быстро, вкусно и недорого», — гласила надпись на стене.

«Бесплатные полуфабрикаты, самообслуживание — и без нас», — мысленно перефразировал её Вернон Левитт.

Разделавшись с едой, он направился в туалет. Не самая чистая уборная, какую ему доводилось видеть в своей жизни, отличалась обильными надписями внутри индивидуальных кабинок. Большинство из них наносились чёрными маркерами и сообщали о перспективах интимной близости с описанием изощрённых способов таковой и наличием контактных номеров. Раздался резкий звук сливающейся воды, после чего мужчина поспешил покинуть тесное помещение.

На всякий случай он ещё раз включил автомобильное радио и просканировал все имеющиеся диапазоны, чтобы убедиться, не появился ли в эфире какой-нибудь сигнал. Вернон надеялся наткнуться на человеческий голос, призывающий всех, кто его услышит, отправляться в определённое место, где собираются все уцелевшие после катастрофы исчезновения.