Одиночество и старость

Вполне возможно также, что Камминг и Генри под термином "расторжение" отчасти подразумевали то, что мы называем "ослаблением" или заменой прагматистско-инструментальных ценностей основными. В случае "ослабления" ограничения, налагаемые обществом на своих членов, несколько послабляются для пожилых людей, и они пользуются предоставленной свободой. Им разрешается в большей мере быть такими, какие они есть, несколько меньше подчиняться правилам, подчеркивать свою индивидуальность, вплоть до эксцентричности, но - по крайней мере в нашей выборке - такие люди не отдаляются от общества. Мы обнаружили, что опрошенные нами одинокие пожилые, которые все-таки прячутся от молодых, которые отдают традиционную дань современному обществу, постановившему, чтобы пожилых людей не было и видно и слышно, которые съеживаются, уйдя в себя с хрупкой надежной на собственные силы, - это не те довольные и нашедшие себя пожилые мужчины и женщины, с которыми мы встречались в Сан-Франциско. Это именно те, кто часто сходят с ума, когда их защищенным миркам угрожает болезнь, бедность и нужда.

Заключение

Изучая проблемы состарившихся людей на примере жителей Сан-Франциско, мы обнаружили, что самой серьезной среди них оказалась не проблема расторжения связей, а вовлеченности в общение. И мы видели, что для некоторых пожилых людей социальная изоляция действительно служить моделью в течение всей жизни и не связана, по существу, со старением, в том время как для других она становится защитным маневром в преклонном возрасте, позволяющим скрыть свои потребности или отклонения и не выносить их на суд общественности. И вопрос не убывающей активности в более позднем возрасте также не является главной проблемой, хотя мы видели, что одержимость прагматистско-инструментальными ценностями мешает многим старым людям приспособиться к окружающей обстановке.

Две главные цели нашей выборки сводились в целом к изучению проблем выживания и уважения к себе в преклонном возрасте. Пожилые - как люди любого возраста - должны стараться выжить, пока жизнь приносит больше радостей, чем огорчений. И пожилые - как и люди любого возраста - должны как-то сохранять чувство собственного достоинства, чтобы избежать душевных мук, которые могут кончиться только смертью или психическим расстройством. У большинства старых американцев этого поколения чувство собственного достоинства неразрывно связано с личной и принятой в данной культуре оценкой независимости - с самостоятельностью и уверенностью в своих силах. И все же старость в реальной жизни - это зачастую такой период, когда необходима помощь и поддержка, чтобы выжить. Такова основная дилемма. Трагическое противоречие, которое породила американская культура между и этими двумя главными целями у пожилых людей, оказалась основной проблемой при адаптации к старению, согласно нашей выборке.

Эти состарившиеся люди, продукты "протестантской этики" (или иммигранты в ней), должны быть независимыми, чтобы сохранить уважение к себе. Многие из них считают, что лучше умереть, чем №превратиться в обузу". Они не возражают против финансовой поддержки - и часто рады получить ее, пока могут поддерживать некоторую видимость самостоятельности: иметь свою комнату, свободу передвижения и выбора, избежать позора быть "нищим, просящим милостыню". Однако когда приходит настоящая беда - при болезни, лишении всех средств, эмоциональном расстройстве, ухудшении зрения или упадке сил, - выживание может во многом зависеть от помощи и поддержки других. Но наше общество считает нерациональным брать на себя особое обслуживание особых случаев; это дорого, отнимает много времени и распыляет ценные кадры. Мы в централизованном порядке рационально объединяем эти функции в крупных заведениях - государственных больницах и домах для престарелых или, как их стали недавно называть, в "домах по уходу за ходячими больными преклонного возраста". А там исчезает даже иллюзия независимости.

Некоторые старые люди из нашей выборки считают, что, если помощь можно получить только такой ценой, то есть попав в эти заведения, если небольшую сферу и без того сузившегося жизненного пространства, в пределах которой пожилой человек проявляет самостоятельность, сохраняя уважение к себе, можно проколоть, как воздушный шарик, тогда, наверное, лучше рискнуть и постараться выжить, полагаясь только на себя. Такие люди задвинут шторы на окнах своей квартиры, чтобы их беспомощность не бросалась в глаза; они будут недоедать, будут сторониться врачей и отказывать себе даже в самых необходимых лекарствах, они будут дрожать от холода, жить в грязи и запустении - но гордостью своей поступятся только в крайнем случае, когда ухудшившееся состояние здоровья заставит их лечь в больницу.