Одиночество инспектора Уэста. Сатанинский микроб. Покушение на леди

– Мне одна мысль пришла в голову, – пробормотал Хейз.

– Какая еще мысль?

– На обороте заявления на разрешение ты ставишь свои отпечатки. Если...

– Ничего не надо, – сказал Карелла в трубку. – Отменяется. Большое спасибо. – Он нажал на рычаг. – Если у нашего мальчика, – докончил он за Хейза, – было бы разрешение, его отпечатки имелись бы в картотеке. Следовательно, разрешения у нашего мальчика нет.

Хейз кивнул.

– У тебя когда-нибудь был такой день, Стив?

– Какой такой?

– Когда чувствуешь себя полным идиотом, – сказал Хейз уныло.

– Ведь и я слышал, что ты к ним звонишь, – попытался утешить его Карелла. – И тоже не допер.

Хейз вздохнул и уставился в окно. Вернулся Уиллис с кофе.

– Будьте любезны, сэр, – согнулся он перед Мейером. – Надеюсь, вы всем довольны, сэр?

– Я дам вам хорошие чаевые, – сказал Мейер и, поставив перед собой чашку, откашлялся.

– А я дам вам хороший совет, – сказал Уиллис.

– Какой?

– Никогда не становитесь полицейским. Работы много, платят мало, и приходится постоянно раболепствовать перед коллегами.

– Кажется, я простудился, – сказал Мейер. Из заднего кармана он вытащил пачку таблеток от кашля. – Летом у меня так всегда. Летом простудиться – хуже некуда, а у меня без простуды ни одно лето не проходит. – Он положил таблетку на язык. – Кого-нибудь угостить?

Никто не ответил. Мейер положил пачку обратно в карман. Запил таблетку кофе.

– Тишина, – сказал Уиллис.

– Угу.

– Думаешь, это какая-нибудь конкретная леди? – спросил Хейз.

– Не знаю, – ответил Карелла. – Но думаю, что да.

– Когда он вселился в комнату, – сказал Хейз, – он зарегистрировался как Джон Смит. Одежды там нет. Продуктов тоже.

– Джон Смит, – сказал Мейер. – Шерше ля фам. Шерше ветра в поле.

– Мы уже шершекаем эту ля фам целый день, – отозвался Хейз. – Я устал.

– Выше нос, братишка, – подбодрил его Карелла. Он посмотрел на настенные часы. – Уже семнадцать пятнадцать. Скоро все кончится.

Тут-то все и началось.

Глава 12

Все началось с толстой женщины в халате, появившейся возле потрескавшейся перегородки. Ее приход был первым звеном в цепи событий, не имевших ни малейшего отношения к делу. Это было ужасно некстати – нарушился гладкий ход расследования. Будь на то их воля, полицейские из восемьдесят седьмого участка ни за что не стали бы реагировать на эти события. В конце концов, они изо всех сил старались предотвратить убийство. Увы, парни из восемьдесят седьмого участка были всего лишь обычными работягами, принужденными выполнять свои обязанности. Это только в детских кубиках все быстро встает на свои места, события же, происшедшие в следующие пятьдесят минут, были как бы сами по себе. Они никак не вязались с логикой этого дня. Они ни на йоту не приблизили полицейских к Леди или ее потенциальному убийце. Новые события продолжались с 17.15 до 18.05. День успел перейти в вечер.

События эти съели почти целый час драгоценного времени – ни больше ни меньше.

К потрескавшейся перегородке, тяжело дыша, подлетела женщина. За руку она держала десятилетнего светловолосого мальчишку в джинсах и футболке в красную полоску. Это был Фрэнки Аннучи. Женщина с трудом сдерживала ярость – казалось, ее вот-вот разорвет по швам. Лицо горело, в глазах сверкали черные угли, а губы были стиснуты в тонкую линию, которая не давала потоку гнева выплеснуться наружу. Она бросилась к перегородке с такой скоростью, словно хотела опрокинуть ее одним ударом, затем резко остановилась. Пар, накапливавшийся внутри, прорвал, наконец, тонкую плотину губ. Рот открылся, и оттуда с грохотом посыпались слова.

– Где здесь лейтенант?

Мейер чуть не пролил на брюки кофе, круто повернувшись на стуле. Уиллис, Карелла и Хейз уставились на женщину так, будто она была олицетворением преступного мира.

– Лейтенант! – закричала она. – Лейтенант! Где он?

Карелла поднялся и подошел к перегородке. Сразу узнав мальчика, он сказал:

– Привет, Фрэнки. Что вам угодно, мэм? Что-нибудь...

– Не смейте говорить ему «привет»! – закричала женщина. – Не смейте даже смотреть на него! Кто вы такой?

– Детектив Карелла.

– Так вот, детектив Карелла, я хочу видеть... – Она остановилась. – Tu sei'taliano?[18]

– Si, – ответил Карелла.

– Bene. Dov'e il tenente? Voglio parlare con...[19]

– Итальянский я знаю не очень хорошо, – прервал ее Карелла.

– Не знаете? Это почему? А где лейтенант?

– Может, я смогу вам помочь?

– Фрэнки был у вас сегодня?

– Да.

– Зачем?

– Мы задали ему несколько вопросов.

– Я его мать. Я миссис Аннучи. Миссис Рудольф Аннучи. Я честная женщина, и мой муж – честный человек. Зачем вам понадобился мой сын?

– Сегодня утром некто попросил его отнести нам письмо, миссис Аннучи. И мы ищем этого человека – вот и все. Мы просто задали Фрэнки несколько вопросов.

– Вы не имели права! – закричала женщина. – Он не преступник.

– Никто и не говорит, что он преступник.

– Что же тогда он делал в полиции?

– Я вам только что...

Где-то в отделе зазвонил телефон. Одновременно с ним миссис Аннучи испустила новый вопль, и Карелла услышал только:

– Я никогддзиннь в жизни так не обддзиннь!

– Успокойтесь, успокойтесь, синьора, – произнес Карелла.