Одиночество инспектора Уэста. Сатанинский микроб. Покушение на леди

У нее были прямые черные волосы, а прическа... В тюремных парикмахерских такую, наверное, называют «паучок», или «клоп», или еще каким-нибудь насекомым. Как бы там ни было, волосы были подстрижены очень коротко, за исключением завитушек, которые, словно насекомые, расползались по лбу.

Глаза были голубые, но теплоты в их голубизне не было. Такую голубизну можно иногда увидеть в глазах белокожей блондинки или огненно-рыжей ирландки. Но у тех жесткий голубой цвет смягчается светлыми волосами. Волосы же Фелиции Пэннет были чернее чернил, и это сбивало температуру голубых глаз много ниже нуля.

Нос, как и волосы, был слегка укорочен. Поработали над ним профессионально, однако Хейз мог распознать укороченный нос за сто шагов. Теперь у Фелиции был типично американский нос, какой подобало иметь тому, кто вращается в аристократических кругах.

Холодный нос холодной женщины. А рот ее, без всяких следов помады, был тонким и бескровным.

– Извините, что заставила ждать, – сказала Фелиция, но в голосе ее не было ни капли сожаления.

– Ничего страшного. Можно войти?

– Пожалуйста.

Удостоверение личности ее не интересовало. Хейз прошел за ней в квартиру. На Фелиции были ледяной голубизны свитер и черная юбка. Бледно-голубые сандалии держались на ремешках, а ногти на ногах, как и длинные холеные ногти рук, были выкрашены ярко-красным лаком.

Квартира, как и ее хозяйка, тоже излучала холод. Не особенно разбираясь в современном интерьере, Хейз тем не менее сразу определил, что квартира обставлена мебелью, которой в обычном магазине не купишь. Эта мебель изготовлялась по заказу.

Фелиция села.

– Как вас зовут? – спросила она.

Хейз обнаружил, что говорит она в нос, для него такое произношение было связано с Гарвардским университетом. Он всегда полагал, что английский в Гарварде преподает мужчина, который говорит в нос, и заставляет студентов говорить так же; в результате сложилось целое поколение молодых людей, издающих звуки не столько ртом, сколько ноздрями. Хейз удивился, столкнувшись с такой манерой говорить у женщины. Он едва не спросил, кончала ли она Гарвардский университет.

– Меня зовут Хейз, – ответил он. – Детектив Хейз.

– Как мне вас называть? Детектив Хейз? Или мистер Хейз?

– Зовите как угодно. Только не...

– Только не приглашайте меня поужинать вместе, – докончила она без тени улыбки.

– Я хотел сказать, – бесстрастно произнес Хейз, хотя его разозлил ее намек, будто он собирается любезничать, – только не отнимайте больше у меня времени.

Упрек не произвел на Фелицию ровно никакого впечатления – разве что чуть приподнялась ее левая бровь.

– Я не подозревала, что ваше время так драгоценно, – сказала она. – Что вас интересует?

– Я приехал к вам из столовой «Эди – Джордж», – пояснил Хейз. – Вы знакомы с Джорджем?

– Да, несколько раз виделись.

– Он сказал мне, что вы – девушка его компаньона. Верно это?

– Речь идет об Эди?

– Да.

– Ну, можно сказать, что я – его девушка.

– Не знаете ли, мисс Пэннет, где я сейчас могу его найти?

– Знаю. Он за городом.

– Где именно?

– В северной стороне, поехал ловить рыбу.

– Во сколько он уехал?

– Рано утром.

– А точнее?

– Часа в два.

– Вы хотите сказать – днем?

– Нет, я имею в виду утро. Я, детектив Хейз, всегда говорю то, что имею в виду. Утром. В два часа утра. Вчера он допоздна работал в столовой. Потом заехал ко мне выпить стаканчик и уехал за город. Было где-то около двух. – Она выдержала паузу. Потом с силой закончила: – Утра.

– Понятно. А где именно на северной стороне он находится?

– Не знаю. Этого он не сказал.

– А когда вернется?

– Либо сегодня поздно вечером, либо завтра утром. Завтра ему на работу.

– Он позвонит вам, когда вернется?

– Обещал позвонить.

– Вы обручены, мисс Пэннет?

– В известном смысле – да.

– Как это понять?

– Это надо понять так, что я не встречаюсь с другими мужчинами. Но кольца у меня еще нет. Пока оно не нужно.

– Почему?

– Я еще не готова выйти за него замуж.

– Почему?

– После свадьбы я хочу бросить работу. Но жить хуже, чем сейчас, я не согласна. Эди зарабатывает неплохо. Столовая – дело процветающее, но Эди все делит пополам с Джорджем, поэтому он зарабатывает меньше, чем я.

– Где вы работаете, мисс Пэннет?

– На телевидении, программа «Трио Продакшнз». Не слышали?

– Нет.

Фелиция Пэннет пожала плечами.

– Три человека, – сказала она, – писатель, режиссер и продюсер собрались вместе и организовали собственную группу. Наши программы часто идут в эфир. Например, «Час пенсильванского угля» – это наша программа. Наверное, видели?

– У меня нет телевизора, – сказал Хейз.

– Вы не верите в искусство? Или просто не по карману?

Хейз оставил вопрос без, внимания.

– И что же делаете в «Трио Продакшнз» вы?

– Я одна из трех, одна из «Трио». Я продюсер.

– Понятно. И платят за такую работу неплохо?

– Очень даже неплохо.

– А доля Эди в его бизнесе меньше?

– Меньше.

– И вы не собираетесь выходить за него замуж, пока не сможете сидеть дома и вязать детские штанишки и содержать дом на его заработок, так я?..

– Пока я не смогу жить так, как живу сейчас, – поправила его Фелиция.