Одиночество Калли и Кайдена

– Чувство такое, что должно быть нехорошо… – пожимаю я плечами и кусаю ноготь. – По крайней мере, так было, когда меня целовали в последний раз.

– Это потому, что тот последний раз был неправильным, а не этот. – Сет качает головой и вздыхает. – Сегодня все прошло как надо, и вы оба этого хотели. Так?

– Это был очень приятный поцелуй. – Я медленно киваю, стараясь сдержать улыбку, но она все равно выползает на губы.

– Отлично. – Сет вскакивает на колени и кладет руки на бедра. – Расскажи мне, как все происходило. Что вы делали? И как это случилось?

Я сажусь и откидываюсь на деревянную спинку кровати:

– Он сказал, что весь этот спор был затеян для того, чтобы завлечь меня наверх.

– Ну и ну. – Карие глаза Сета округляются. – Я подозревал, что тут дело нечисто.

– Правда? – Я чувствую себя маленькой и глупой. – А я думала, у парней такое в порядке вещей.

– О да, – заверяет меня Сет. – Не беспокойся, все это было затеяно для забавы, а поцеловать тебя он стремился весь вечер.

– Да, но разве Кайден не выглядел немного отстраненным, когда мы уезжали? – Я кладу подушку себе на колени и снова оживляю в памяти недавние события.

– Он выглядел усталым, но не отстраненным. – Сет пожимает плечами.

– А что с тем парнем, о котором ты говорил? – Я снимаю резинку с хвоста, скручиваю волосы в свободный узел и затягиваю его.

Сет засовывает руку в карман и достает телефон. Проведя пальцем по экрану, показывает его мне:

– У меня есть номер.

– Я так рада за тебя. – Я снова откидываюсь на спинку кровати. – Ты собираешься завязать с ним отношения?

– Может быть. – Сет бросает телефон на тумбочку в ногах кровати, после чего ложится и смотрит на висящую на стене фотографию. – Боже, это был такой прекрасный вечер.

– Что верно, то верно. – Я съезжаю вниз и вытягиваюсь на кровати, глядя в потолок.

В этот момент я и правда так думаю.

* * *

Я просыпаюсь среди ночи вся в поту, не понимаю, где я. Рядом кто-то лежит и тяжело дышит, от тела исходит тепло. Сажусь, моргаю в темноте, цепляюсь за одеяло, лихорадочно дышу и пытаюсь сбросить остатки сна.

– Калли, послушай меня, – говорит он. – Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, у тебя будут проблемы и мне придется причинить тебе боль.

Мое маленькое тело дрожит, мышцы ноют, тело и ум – в синяках. Глаза застилают слезы, я моргаю, уставившись в потолок своей комнаты. Руки безжизненно лежат по бокам, пальцы теребят одеяло.

– Калли, ты поняла меня? – Его лицо становится красным, а голос резким.

Я киваю, не в силах произнести ни слова, и крепче хватаюсь за край одеяла.

Он слезает с меня и застегивает молнию на штанах, потом пятится к двери, приложив палец к губам:

– Это наш маленький секрет.

Когда он выходит за дверь, я ловлю ртом воздух, но легкие отказываются работать. Я не могу дышать. Выпустив из пальцев одеяло, я встаю с кровати, бегу в ванную и склоняюсь над унитазом. Меня выворачивает наизнанку, пока желудок полностью не опорожняется, но я все равно чувствую себя грязной изнутри, испорченной, гнилой, протухшей. Это меня убивает, гложет, и мне нужно от этого избавиться.

Я сую пальцы в рот, отчаянно стараясь извергнуть из себя муку. Я давлюсь и рыгаю, пока горло не начинает кровоточить, по щекам катятся крупные слезы. Плечи вздрагивают, я смотрю на следы крови на полу и прислушиваюсь к доносящимся с улицы голосам и смеху играющих в прятки детей.

Я ловлю ртом воздух, царапаю ногтями щеки и шею.

– Прочь. Прочь, – шепчу я, а Сет громко всхрапывает.

Вскакиваю с кровати и шарю по полу в поисках кроссовок. Мне нужно избавиться от всплывших воспоминаний. Но обуви мне не найти. Слишком темно. Дергаю себя за волосы, хочу выдрать их с корнем, и кричу.