Одиночество мага. Том 2

По мраморной скорлупе побежали трещины. Отвалился первый кусок, и вот немного погодя изумлённому некроманту предстал маленький жемчужно-серебристый, очень красивый, изящный, словно статуэтка, дракончик, точнее — дракон-девочка. Маленькая драконица. Затрепетали развернувшиеся крылышки, пока ещё слабые, не способные поднять в воздух даже это лёгкое тельце. Дракончик пискнула и прижалась к оторопевшему некроманту. А в сознании мага вдруг чётко и ясно прозвучал детский, тоненький-тоненький голосочек:

— Ты… будешь… со мной?..

Она с трудом выговаривала слова, эта новорождённая драконица, дитя хозяйки Кристалла Козьих Гор, куда некромант, увы, успел слишком поздно.

— Ты будешь со мной? — уже чуть требовательнее повторил голосок драконицы в сознании Фесса. Телепатия, похоже, была присуща этим магическим существам с самого рождения.

Куда ж было деваться от требовательного взгляда этих только что раскрывшихся, глубоких глаз, совершенно не похожих на глаза человеческих новорождённых? Дракончик ждала. Протянулась умильно-тонкая лапка, не толще, чем у котёнка, потеребила некроманта за полу плаща.

Разумеется, первой мыслью у Фесса было — надо дойти до Пика Судеб и оставить дитя погибшей драконицы Сфайрату. Кто лучше хранителя Кристалла позаботится о сироте?

А пока что…

— Есть хочу, — пропищала дракончик.

Фесс осторожно прижал к себе трепещущее существо. Раскрыл сумку, вытащил немудрёный дорожный припас, недоумевая, что же он станет делать, если драконице это не придётся по вкусу.

Однако новорождённая отличалась, похоже, отличным аппетитом и некапризностью. Она съела всё предложенное и уставилась на некроманта умильным взором. Впрочем, ненадолго. Кожистые веки смежились, закрывая глубокие карие, пока ещё совершенно человеческие глаза. Дракончик спала.

Вздохнув, Фесс аккуратно посадил спящую в сумку и тронулся в дальнейший путь.

Одиночество мага кончилось.

***

Прошла весна, и наступило лето. Медленно тянутся долгие-долгие северные дни в окрестностях Северного Клыка. Гудят бесчисленные птичьи базары, воздух наполнен хлопаньем крыльев и неумолчным гамом.

И молча высится на новосотворённом островке неподалёку от берега иссиня-чёрная башня. Гладкие блестящие антрацитовые стены. Узкие прорези бойниц. Изящная арка входа. В самой башне нет ничего странного или страшного, но ни одно живое существо не дерзнуло ни пролететь над ней, ни хотя бы даже приблизиться к островку.

Торчит не так уж далеко, на красноватом материковом утёсе, та самая знаменитая башня Сим, где некогда коротал долгие дни и ещё более долгие ночи бедняга Парри. Чёрная башня презирает конкурентку, хотя та и превосходит её по высоте.

В начале июня к берегу залива подошел измученный долгой дорогой, исхудавший и обносившийся путник. Он был не один. Вокруг него беззаботно носился туда-сюда маленький дракон, или, точнее сказать, драконица, озорничала, пугая пичуг тонкими язычками пламени, время от времени вырывавшимися из её небольшой пока пасти.

— Мы пришли, Рыся, — устало сказал человек.

— Уже пришли, папа? — на чистом языке Долины Магов откликнулась драконица. — Тут весело. Мне тут нравится. Й-а-а-ха! Туда и сюда! Вверх и вниз!

— Идём, Рыся. — В голосе мужчины звучали тоска и боль. — Нам туда. — И он махнул рукой в сторону Чёрной башни.

— Красивая, — безапелляционно заявила драконица. — Папа, а мне можно будет сделать чешую такого цвета?

— Конечно. Ты ведь можешь сделать себе чешую какой хочешь, — улыбнулся Фесс. — Только давай сперва переправимся. Ты не видишь случайно лодки?.. — Он усмехнулся, давая понять, что это не более чем шутка. Откуда ж возьмётся тут лодка, в этих диких краях?

— Да как же, папа, вижу, конечно, — отозвалась драконица Рыся, подлетев повыше. — У берега стоит. Во-он там.

— Всё предусмотрела, — проворчал некромант.

— Что ты сказал, папа?

— Нет, ничего, дорогая. Идём.

За спиной Фесс нёс небольшой тюк вещей — то, что сумел добыть в пути. Им, как говорится, пришлось хлебнуть Инквизиция безумствовала, перекрывая все мыслимые и немыслимые тропы. Без Рыси некромант бы, наверное, пропал. Маленькая драконица родилась уже совершенно разумной, примерно как семи-восьмилетний человеческий ребёнок. Она мигом выучилась летать на разведку, выведывать пути, а если надо — так и притащить с той стороны реки, к примеру, лодку.

И так же естественно, как говорить на языке Долины Магов, который она, судя по всему, позаимствовала прямо из головы Фесса, она выучилась творить несложное чародейство — в частности, прикинуться летящей вороной, отводя глаза солдатам святых братьев.

И так же непринуждённо, как-то само собой получилось, что она стала называть некроманта «папой».

И с непреклонностью истинной женщины она заявила, глядя на Пик Судеб, что не собирается тут оставаться. Никогда и ни за что.

Надо сказать, что к тому времени Фесс сам скорее прыгнул бы в пропасть, чем согласился расстаться со своей неожиданной находкой.