Одиночество прошлого

Эля смотрела на мальчишку, который стал её названым сыном. Потом и официально она над ним опеку взяла. Данко попросил, чтоб в случае чего, мальчишка не попал в детский дом. Эля к тому времени уже привыкла к нему. И теперь он уже жениться собирается. Забавно слушать все эти планы. И проходить всё это второй раз. Теперь Серёжа стал серьёзный. Так легко словами не разбрасывается, как в детстве. Изменился. Отдалился. Теперь всё больше с Данко болтает. Хотя они давно уже сошлись вместе. Друзья, которые в огонь и в воду кинутся друг за друга. Данко и к Ваньке так относился. И пусть сейчас Ваньке нужен был скорее папа, чем друг, но Данко так и не видел себя в роли отца. Эля не знала, каким он будет отцом их общему ребёнку. Сейчас же стоял вопрос о том, будет ли этот ребёнок жить. Страшно. Неприятно и обидно. Непонятно за что и почему так всё произошло. Эля уже несколько дней хотела всё рассказать Данко, но не могла. Начинала и замолкала. Только тянуть время было бесполезно. Ей же не двадцать лет, как Таи, которая боялась идти на аборт, думая, что проблема рассосётся. Решив, что обо всём расскажет Данко вечером, она успокоилась. Всегда становится проще, если решение принято.

Гена отошёл перекурить на задворки за баню. Это были его моменты, когда можно было остаться наедине с собой или просто отдохнуть от родителей, которые вели себя хуже детей. Опять закатили скандал. Чего-то не поделили. Пришлось их разводить по разным углам. Просить вести себя тише. Отца Полина забрала в дом. Включила ему передачу про рыбалку. Василий обещал присмотреть, пока Гена успокаивал мать. Вроде уже должен был привыкнуть. А всё равно неприятно. Дико от всего этого. И Тая смотрит на всё это с каким-то сочувствием, жалостью, которая коробит.

— Не помешаю? — к нему подошёл Данко.

— Нет.

— Дай сигарету.

— Неприятности? Курить вредно.

— Элька беременна.

— Поздравляю.

— Урод родится. Или больной. Вчера нашёл результаты анализов. Случайно, — ответил Данко. Гена только скептически на него посмотрел. — Ладно, специально. Она молчит всё по этому поводу. А сам знаешь, что… Короче, там такое прочитал. А она молчит. О чём думает?

— Что жизнь ребёнка дороже её?

— Как будто он мне так нужен. Плевать на всё это. Будут дети, не будут. Она уже упёрлась, что ребёнок нужен. А для меня каждый раз всё это… — он смял выкуренную до половины сигарету, не обращая внимания, что та его обжигает.

— Может надеяться, что ошибка?

— Может быть, — Данко задумался. — Ну родиться больной ребёнок. Смотреть, как она с ним будет мучиться? Не хочу.

— Уйдёшь?

— Куда я от неё денусь? Но и видеть, как она страдает, тоже не хочу, — ответил Данко. На какое-то время они замолчали. — Смотрю Тая привыкла к твоим?

— Привыкла. Да ей деваться некуда. Могла бы уехать, так сбежала бы роняя тапки.

— Не видишь ты своего счастья, — усмехнулся Данко. — Всё в твоих руках. Можешь её так приручить, что сбежать не захочет. А ты всё ноешь. Радоваться надо, что мечта сбылась. Или мечта оказалась не такой и хорошей?

— Лучше, чем представлялось.

— Тогда не ной, а действуй. Счастье в твоих руках.

— Ты поговорил бы с Элей. Тайны до хорошего не доведут, — посоветовал ему Гена.

— Поговорю. Только чего от этого разговора ждать и так тебе скажу: ничего хорошего.

Они вернулись к столу, где на какое-то время можно было расслабиться и забыть о проблемах. Данко пытался всех развеселить, что ему и удалось сделать. Тая сидела рядом с Геной. Когда он как бы между прочим приобнял её, то не стала возражать и отстраняться. Ещё никогда ей не было так приятно просто с кем-то рядом сидеть. И выглядело это не наигранным, а естественным.

— Данко, отвезёшь нас домой, а то родители устали? — спросил Гена.

— Не вопрос, — тут же поднимаясь, сказал Данко. Пока Гена усаживал родителей, Данко зашёл в дом за курткой, где столкнулся с Элей. Она не ожидала, когда он поймал её и поцеловал.

— Ты чего? — спросила она, смущённо пряча глаза.

— Всё у нас с тобой будет хорошо. Главное ведь вместе.

— Мне надо с тобой вечером поговорить.

— Я знаю. По поводу анализов. Знаю. Не надо тайн.

— Ещё не всё известно. Нужно пройти дополнительное обследование, — Эля посмотрела на него. Данко коснулся её щеки, отводя прядь волос.

— Пройдём. А там решим, что дальше. В любом случае — мы вместе и со всем справимся. Как всегда.

— Справимся.

— Но твоей жизнью я рисковать тебе не дам, — предупредил Данко. — Без тебя мне не жить. Просто запомни это.

— Я знаю.

— Вот и хорошо. Поеду Генку отвезу. Скоро вернусь. Задерживаться не буду.

— Хорошо, — сказала Эля. Последний поцелуй на прощание и Данко пошёл к машине.

Ехать было недалеко. Минут десять. Дорога шла в основном по полю. Данко медленно вёл машину, потому что на неровностях гонять могли лишь самоубийцы. И опять накрыла темнота. Вместе с ней пришёл страх. Вот, ещё недавно, были сумерки. Вечер. А теперь ничего не стало видно. Темнота была такой сильной, будто на голову надели чёрный мешок. Он осторожно остановил машину. Закрыть глаза. Открыть. Должно пройти, но почему-то не проходило.

— Всё в порядке? — спросил Гена.