Одиночество Сена

Интересно, а какая глубина у реки? Может её можно пешком перейти, а я тут волнуюсь. Пригласил водного элементаля и отправил его «покупаться в реке». После того, как он вернулся, пришлось потратить целый час на попытки понять то, что он мне хотел «рассказать», но я всё же справился: глубина реки в среднем была около десяти метров и местами достигала тридцати.

«Может просто переплыть? Два километра для твоего тела не так уж и много».

А девчонку я куда дену? К тому же не забывай о демонах. Не удивлюсь, если в воде водятся собратья тех попрыгунчиков, которых мы недавно встретили. Как я, плывя, от них отбиваться стану?

«Тоже верно».

Хм… а может вернуться к схеме айсберга? Только делать его не плавающим, а закрепить на самом дне, вырастить его до поверхности, потом перейти на него, затем сделать ещё один айсберг, перейти на него и так далее, до тех пор, пока мы не сойдём на том берегу. Звучит несколько бредово, но зато нет минусов.

Шиза, ты слышал мою идею?

«Да».

Возьми вторичных, рассчитайте возможность такого решения. Хватит ли мне маны, учитывая постоянную подпитку из астрального плана? Сколько понадобится плетений преобразования воды в лёд?

«А несколько таких плетений разве конфликтовать не будут? Это же бытовое заклинание, а не боевое, и, следовательно, они менее стабильны».

Изучи и этот вопрос. Что мне одному думать за всех? Распоряжение понял?

«Да».

Отлично.

Я оторвался от размышлений и приступил к остывшему ужину. Моя спутница, увидев, что я освободился, не преминула начать разговор. Но хвала всем богам, сегодняшняя дорога её сильно вымотала, и буквально через полчаса она начала зевать. Принудительно отправив её спать, я потратил несколько часов на проверку тех заклинаний из арсенала, которыми ещё ни разу не пользовался в этом мире. Затем час потренировался в плетении тренировочных конструктов и с чистой совестью лёг спать.

{Пятёрка монахов, где-то рядом, утро следующего дня}

В это время, группа монахов споро продвигалась на юго-восток. Направление выбрали методом исключения после небольшого диспута. Так далеко обитатели монастыря ещё никогда не заходили, но если верить старой карте времён начала вторжения, то скоро им должна открыться река. Добравшись до неё, священнослужители собирались двинуться вверх по течению и достичь брода. План, конечно, шит белыми нитками: за столько времени река могла обмелеть, брод исчезнуть, или в окрестностях обосновалось гнездо демонов.

Но делать нечего. Настоятель приказал найти решение проблем монастыря, а значит они просто обязаны выполнить его приказ. К тому же, Триединый не мог оставить своих верных сыновей в беде.

Монахи приняли решение передвигаться ночами, так как самые опасные демоны предпочитали дневной образ жизни. Почему так произошло служители Триединого не знали, но за столько веков проживания рядом с порождениями Бездны их повадки монахи выучили наизусть.

Команда шла молча: пятёрка уже давно сформировалась и всё, что можно рассказать друг другу, уже давным-давно поведано. Недаром говорится, что друг это не тот, с кем есть о чём поговорить, а тот, с кем есть о чём помолчать. Поэтому монахи молча и бодро двигались к своей цели, опираясь на боевые посохи. Демонов они не боялись – монастырь был самой западной точкой, где жили люди, и поэтому всегда принимал на себя первый удар тварей Бездны. А на поиски чуда настоятель отправил лучших: эта группа по праву являлась выдающимися борцами с демонами, и каждый монах отправил уже не по одной сотне демонов обратно в ад. Да и все повадки окрестных тварей они знали назубок, поэтому заранее избегали встреч с демонами, упорно шагая к своей цели.

Солнце неспешно всходило, и старший монах уже подумывал найти место для ночёвки, но внезапно до них донеся сильный шум и грохот. Если бы монахи знали о том, что такое взрыв, то они с уверенностью бы сказали, что они услышали звук сильного взрыва. Незнание не помешало им упасть в траву, затеряться, начав пристально прислушиваться и всматриваться по направлению этого странного грохота. Ждать пришлось недолго – из-за холма взметнулось облако чего-то белого.

– Что это такое? – недоумённо спросил невысокий крепыш по прозвищу Кулак.

– Не знаю, – ответил долговязый монах, который формально был у них главным, за что его и называли Главным.

– И что делать? – поинтересовался третий монах с абсолютно непримечательной внешностью и именем Невидимка.

– Думаю, надо забраться на холм и посмотреть, – произнёс четвёртый член команды, которого небезосновательно звали Красавчиком. Действительно, этот монах обладал совершенно неподходящей внешностью для боевика: его лицо было бы значительно уместней на развороте глянцевого журнала или начальной заставке голограммы какого-нибудь таблоида, если бы такие элементы цивилизации существовали в этом мире. Но к великому несчастью всей женской половины монастыря, он ещё в десять лет дал обет чистоты на пятьдесят следующих. Поэтому несмотря на то, что боевые монахи Триединого не обязаны блюсти целибат и могут жениться, Красавчик так и оставался одиноким.