Читаем Одиночество шамана полностью

Вообще-то Андрею нравилось, когда его нахваливали. Кому ж из нас не по душе комплименты и дифирамбы? Порой так хочется, чтобы тебя заметили и оценили! Но Марго явно перестаралась, парень смутился и решил внести ясность:

– Да не в этом дело! Просто не к кому ходить в гости. Как-то так получилось, что закадычными друзьями не обзавёлся.

– У меня их тоже нет, – призналась Марго. – Те, что были, разъехались. А те, которые желают подружиться, хотят извлечь из этого выгоду: то денег им одолжи, то предскажи будущее, словно я какая-нибудь гадалка, то надень жилетку, чтоб в неё можно было выплакаться… Эх! – она махнула рукой. – Что тут скажешь?

Марго взяла со столика солнцезащитные очки, небрежно нацепила их на нос, поморщилась и, наклонившись над сумочкой, принялась что-то в ней искать. Скорее всего, она стремилась скрыть своё расстройство, а, может, ей некуда было спешить, и потому она хотела ещё хоть немного побыть в компании.

– Все лучшие друзья заводятся сами собой, – сказала Настя. – И они ничего от тебя не хотят. Им просто нравится быть рядом с тобой.

– Всё так, – кивнула Марго, продолжая рыться в сумочке. – Иной раз обрадуешься: вот, встретила человека, который может стать другом. Но потом оказывается: у него просто нет времени общаться с тобой, или он не нуждается в новых знакомствах, или ещё хуже – ему нравится одиночество…

– Дружба не требует времени, – не согласилась Настя. – Я могу месяц не видеть свою подругу, но при этом то и дело думаю: а что бы она сказала по такому-то поводу, как поступила бы в этой ситуации, иной раз вспомнится какая-нибудь её фраза или особенное словечко, да так явственно, будто она рядом…

Андрей не поддерживал их разговор. Он понимал: Марго не хочется уходить, вот и тянет время. Заговоришь с ней – потом не остановить. А у него были другие планы: повести Настю в комнату кривых зеркал, которую недавно открыли в парке, потом спуститься к прудам, где какие-то предприимчивые люди завели катамараны: вроде бы пустяк, забава для детей, но как давно он не крутил педаль катамарана, и как давно легкие сверкающие брызги не холодили разгоряченное лицо! А ещё неплохо бы прогуляться по набережной, съесть по большому эскимо и запить его шипучкой, она будет чуть-чуть весело пощипывать язык и, как в далеком детстве, на него захочется положить маленький кусочек шоколада: после газировки он кажется особенно вкусным. И плевать на все эти калории, которые Настя в последнее время усиленно подсчитывает! Ей вдруг стало казаться: набрала лишний вес, и всё потому, что мало двигается – прямо как приклеенная к этому компьютеру, прямо его рабыней стала: заказов много, и все срочные, приходится работать, не покладая рук. Никаких мыслей ни о чём постороннем, пальцы проворно скользят по клавишам, автоматически перенося текст с листа бумаги на экран монитора; глаза при этом выхватывают ошибки в оригинале, их приходится править, орфографию некоторых мудреных слов – проверять по словарю, вспоминать правила пунктуации, переделывать неуклюжие длинные предложения. Бесконечная, изматывающая работа, и даже толком поесть некогда – какие-нибудь бутербродики, супчики из пакетиков, быстроразваривающиеся кашки и картофельное пюре. Конечно, разопрёт как бочку!

Однако Настя не казалась Андрею пополневшей, да это, в принципе, и не важно. Если бы она обладала внешностью супермодели, но при этом с ней не о чем было бы поговорить, навряд ли он вообще захотел продолжить знакомство. Он не любил женщин ни беленьких, ни чёрненьких, ни русых, ни шатенок – он любил женщин необычных. Они не обязательно должны были быть умными, тем более яркими красотками. Все эти миссы с обложек глянцевых журналов казались ему на одно лицо, и даже их улыбки были одинаковыми – старательными, чтоб подчеркнуть ослепительную белизну зубов. Батальоны девчонок, фланирующих по главной улице в одинаковых съехавших с ягодиц джинсах, кофточках-лифчиках или каких-то безумно коротких маечках, тоже оставляли его равнодушным. Ну, что поделаешь, ему не нравилось всё стандартное и одинаковое.

– Андрей, кажется, заскучал, – заметила Марго. Она, наконец, отрыла в своей сумочке пачку сигарет и с наслаждением закурила.

Он молча улыбнулся, только краешками губ – получилось чуть грустно, и это было похоже на сожаление: мол, жалко прощаться, но – придётся.

– Ладно, – сказала Марго и встала. – Не буду вам мешать. Мне пора.

Она всё-таки была женщиной тактичной и, как ей ни хотелось остаться вместе с ними, понимала: пришло время удалиться.

– Увидимся! – Настя бодро вскинула руку. Андрей лишь кивнул на прощание.

– Пока-пока! – Марго тоже подняла руку и чуть-чуть шевельнула пальцами.

Она прошла несколько метров, обернулась и снова помахала рукой. Но когда Марго, спустя минут пять, повернулась опять, Настя и Андрей этого уже не заметили: они, соскучившись друг по другу, говорили, смеялись, обменивались поцелуями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза