Одиночество (СИ)

– Кто это? Мужик какой-то. Родственник его что ли? Дядька, поди, – обсуждали за моей спиной Володину персону.

– Да, это его дядя.

Дядя? Володя вроде хорошо выглядит. Ну, есть у нас разница в возрасте. Но неужели это так бросается в глаза?

– Накатался уже? – Володя поправил на мне шапку.

– Накатался, пошли.

Володя как всегда ничего не спрашивал. Мы почти бежали к его дому, растирая на ходу покрасневшие щёки. Да, мороз тогда вдарил не по-детски. До сих пор помню тот морозный январь, ту новогоднюю ночь и наш с Володей праздник – разобранную постель, бокалы с шампанским, лёгкий хмель, наручники на руках, ласковые удары небольшой плети (и где он её взял?), желание, охватившее горящее в огне тело, и череда волн накатившего наслаждения. Мне казалось, что я натрахался на несколько месяцев вперёд. Удовлетворение было таким полным, что лилось через край.

– Как же хорошо с тобой, – бормотал я, еле разжимая усталые исцелованные губы.

– Лёша, оставайся сегодня на весь день. Проведём вместе первое января.

Конечно, я остался. Мы даже плавки не надевали. Оделись только тогда, когда пошли гулять с Миланом. У нас было целых четыре праздничных дня. Почему я это запомнил? Потому, что следующие три дня я настроился провести дома, один. Володя уехал к родственникам. И я догадывался, что он ещё хотел встретиться с сыном. Я, может, так бы и просидел эти дни дома. Но было так скучно, что хоть на стенку лезь. И зомбоящик не радовал. Всё те же концерты, непотопляемый Кобзон, вечная «Ирония судьбы».

И тут я вспомнил про Сашу. Полез в карман куртки и обнаружил бумажку с его телефоном. Зачем я позвонил? Вот кто бы мне это объяснил.

Сашка невероятно обрадовался моему звонку.

– Лёша, давай встретимся около нашего кинотеатра.  Пойдем ко мне. Мама наготовила еды на целый полк.

Что делать ещё в праздники? Пить да есть. Я быстро нарядился и к условленному времени подбежал на место встречи. Мороз не спадал. Кажется, он стал ещё сильнее.

– Лёшка! – Саша замахал мне издали рукой. Он был такой веселый и счастливый, что я растаял. – Пошли скорее. Холодно.

В квартире у Саши было уютно. Невысокого роста женщина с тёмными длинными волосами встретила нас у порога.

– Мама, это Алёша.

– Здравствуйте.

Мама у Сани была приветливой, худенькой и подвижной.

– Проходи, Алёша. Саша мне уже все ужи прожужжал о тебе.

Я неловко закашлялся.

– Да, ладно, мам! – Саша принял у меня из рук куртку. – Заходи в комнату, – он показал мне на дверь.

Сашкина комната была небольшой и почти пустой. Кровать, рабочий стол и небольшой шкаф – вся обстановка. На стене висели боксёрские перчатки, и несколько грамот.

– Это твои? – я подошёл, разглядывая с интересом, желая узнать, какие же места занимал Саша.

– Мои, занимался когда-то. Хочешь, свой альбом покажу?

Да, тогда у нас было самое интересное развлечение – рассматривать фотоальбомы. В начале всегда шли черно-белые фотки. Потом уже цветные.

Я сел на кровать и раскрыл альбом. Светленький мальчик в шортиках и ситцевой рубашонке серьёзно смотрел на меня. Ровно подстриженная чёлка была зачёсана на бок. Потом школьные фотографии. Всё почти, как и у меня – октябрёнок, пионер и комсомолец.

– А я не вступал в комсомол.

– Значит, был несоюзной молодёжью? – Саша присел рядом. – А я, помнится, активистом был.

– А в какой школе ты учился?

– В сто тридцатой.

– Англичанин.

– Ага, – Саша пододвинулся ко мне ближе. – А ты?

– Француз.

– О, знаю эту школу, – Сашина рука легла мне на плечо. – Язык то ещё помнишь?

– Ну, что-то помню. В институте тоже его учил.

– Учили, учили, а что толку? Как жили здесь, так и будем жить.

 – Да, – согласился я, переворачивая последнюю страницу.

– Лёша. – Альбом упал с моих колен и громко стукнулся об пол. – Посмотри на меня.

Я послушно поднял глаза. Сашины руки обхватили мою голову, первые пальцы легли на виски и стали аккуратно поглаживать.

– Не мучь меня.

Скотство. Саша так нежно меня целовал, что я поддался его порыву. Он потянул с меня свитер, повалил на кровать, вылизывал ключицы, одарил ознобом и дрожью, заставил выгнуться под его руками. Я вцепился в его волосы, когда он коснулся губами моего члена, пытался сдержать стон.

– Можешь не сдерживаться, – прошептал Саша, приподняв голову. – Мама ушла к соседке.

Я дёргался, проникая в его рот глубже. Зубы немного царапали кожу. Это придавало ощущениям болезненную остроту. Саша глотал сперму, слизывая капельки с моего члена, улыбался и шептал:

– Хороший мой, какой же ты охуенный.

Он стянул с меня джинсы, спустил свои штаны до колен, рванул нетерпеливо зубам обвёртку презерватива. Я смотрел, как он раскатывает резинку по своему пенису. Потом вскрикнул, упёрся ладонями ему в плечи. Саша входил как-то слишком торопливо. Я чуть приподнял бёдра, желая, чтобы он задел простату. Он сразу взял какой-то бешеный темп. Я цеплялся за него, кусал плечо. Подо мной методично скрипела кровать. Я кончил раньше Саши. Он ещё помучил меня перед тем, как выпустить из себя стоны и всхлипы.

 Саша потянулся, чтобы поцеловать меня. Мне вдруг стало всё безразлично. Своё собственное тело казалось чужим.

– Где у вас ванна?