Одиночество тоже компания (СИ)

  - Далеко не уходите, - предупредила я, начиная одеваться. Отпускать их одних чревато последствиями. Летом, например, вот также выскользнув, на минутку, на улицу, увязли в канаве. Сверху грязь взяласть корочкой, а внизу густая жижа. Их засосало одного по колено, второго по попу, они никак не вылезут, принялись орать. Короче, к тому времени, как мы их нашли и вытащили, грязные они были целиком. Сначала они орали от испуга, потом от обиды - мы так смеялись, что не сразу их вызволили. Клим еще и видео снимал с комментариями. Отмыть детей отмыли, а вот шорты, майки и трусы отстирать не смогли, хоть я, из чистого упрямства, и пыталась. Носки и сандалии не нашли вовсе.

  - Да что вам в этой канаве, медом намазано? - кричала я в следующую минуту, выскочив на дорогу. Эндрю стоял в одном сапоге, поджав ногу. Горка, сопя, пытался догнать уплывающую в даль обувку. Догнал, почти схватил, поскользнулся на ледышке и кувыркнулся в воду.

  - Аааааааааааааа!

  - Я вас сейчас! - пригрозила я, вылавливая сначала ребенка, потом сапог. - Излуплю!

  - Мамаааааааааа!

  - Аааааааааааааа!

  - Беги быстро! - поставила на землю Игорешку. - Сразу в баню!

  - Пошли, горе мое, - с трудом поднимая тяжеленького (вчера только взвешивали - двадцать один килограмм) сына. - Сапог держи, - вылила воду, сунула ему.

  Раздела, оставила отмокать в детских ваннах, побежала за сухой одеждой. Уже до предбанника дошла - ворота открылись, машина въехала. Вылезают красавцы - чуть почище младших, но мокрее.

  - Ты была права, - прокричал мне Сашка. - Снега почти нет, и мы застряли. Еле вытолкали!

  - В баню! - послала я мужиков, бросила детскую одежонку, вернулась в дом за сменкой Саше и Климу.

  - Эй, - я постучала в дверь, за которой слышались смех и веселая возня. - Мыльщики! Одежда здесь. Одевайтесь теплее!

  Пошла домой, ставить чайник. Со своего крыльца мне помахал Евгений Григорьевич.

  - Мариха, где мужики-то твои?

  - Потонули, греются. Спасибо, вы баню натопили!

  - Бабки пироги затеяли, по новомодному как-то. Приходите вечером.

  Кивнула, помахала рукой. Дети, может, соблазнятся ночевать остаться!

  Новомодные - из слоеного и песочного теста, обычно Татьяна Николаевна и Ирина Георгиевна пекут из дрожжевого - пироги удались. Мелкие уплетали пончики и сидели перемазанные в варенье и сгущенке. Андрюшка посмотрел на тающую горку вкусняшек и выдал.

  Дракончики ели пончики,

  А лисы грызут чипсы,

  Медвежонок любит крыжовник!

   (стихи Нади Резниковой)

  - Ого! - восхитились мы дружно.

  - Поэт, - подивился Вадим Олегович. - В крестного, что ли?

  - Да больше, вроде бы, не в кого, - согласился Саша. Я промолчала, но, видно, муж что-то такое заподозрил по моему взгляду. Но я ничего и не собиралась скрывать. 'Позже', - сказала одними губами.

  - Мы тут что нашли, - переглянувшись со сватом, Вадим Олегович притянул к себе Игорешку. - Железную дорогу, гараж с машинками, из лего целый город построить можно.

  Мелкие подорвались еще на железной дороге, схватили дедов за руки, потащили в детскую.

  - Пап, я пойду погуляю? Тут, вроде, по вечерам народ тусуется.

  - Только...

  - Не поздно, - понял меня сын с полуслова. - Часов в десять, малявки наверняка спать еще не лягут. Андрюха, мы тут ночевать останемся, да?

  - Да! - донеслось через коридор.

  Мы вежливо выпили с бабушками еще по полчашки чая и ушли. Мы, честно, предлагали вымыть посуду, но на нас выпроводили восвояси.

  - Пойдем, пройдемся, - я прижалась к Саше. - Последний пирожок был лишний.

  - К речке? - обнял меня.

  Гуляли, под ногами похрустывал тонкий ледок, прозрачный воздух звенел, как хрустальная подвеска.

  - Мое любимое время года, - вздохнула полной грудью. - Новорожденная весна. Скоро почки набухнут, лес накроет газовым шарфом...

  - Ты говоришь белыми стихами, - любимый поцеловал меня в уголок губ. - Или не только белыми? Что ты мне хотела показать?

  - Догадался, - провела губами по щеке, обняла крепче. - Я писала тебе письма, некоторые, от тоски, наверное, в стихах. Сегодня отдать хотела.

  Я лежала головой на животе у Сашки, он, подложив подушки повыше, читал. Бледный ночник освещал только маленький островок, тени клубились по углам. Я слушала, ощущая под ладонью крепкое мужское бедро, чувствовала слабый запах его кожи, время от времени касалась ладони.

  ***

  На мерзлой земле одиночества

  Построить свой сад очень хочется,

  Но надо, чтоб в землю проникло тепло,

  Чтоб счастье согрелось, чтоб счастье взошло...

  И мы приближается душами,

  Мы любим, и ждем, чтоб нас слушали.

  И сад оживает, росточки заботы

  Бутоном раскроются, только работай:

  Прощай, поливая любовью своей

  Свой сад, райский сад - до скончания дней...

  ***

  Одиночество на сердце камнем лежит:

  Если маме как будто не очень нужна,

  Закрываешься в панцирь, живёшь в нем одна,

  И справляешься даже, но словно болит

  Что-то тянется,

  мучает, давит в груди,

  Обрывая надежды, снижая полёт,

  Окрыляет сознание: любит и ждёт,

  Угнетает послание "ладно, иди"...

  Быть весёлой и лёгкой, счастливой, живой

  Помогает уверенность: "Да, я любим!"

  И ребёнком и взрослым сильнее ты с ним,

  И бесстрашно всегда останешься собой,

  Не пытаясь подстроиться, выгодной стать,

  Заслужить свою каплю любви и тепла...