Одиночество волка

Сокол поймал пулю животом, острая боль скрутила его, но переступать через тело Пантелею не пришлось. Он оттолкнул падающего бойца и тут же пальнул в братка, ближайшего к нему. Тот еще только разворачивался на звук первого выстрела, а Пантелей уже всадил ему пулю в грудь.

Из-за него тут же выскочил другой браток и сразу выстрелил. Пантелей почувствовал удар в левое плечо. Боль обожгла руку, но это не помешало ему нажать на спуск.

Он стрелял до тех пор, пока не опустела обойма. Пантелей рванул вниз, на ходу вынимая из кармана запасной магазин. За его спиной осталось три неподвижных тела.

Раненая рука плохо слушалась, но Пантелей успел перезарядить пистолет до того, как на его пути возник второй заслон. В подъезд один за другим вбежали два быка. Они думали, что стреляют где-то там, на третьем этаже, а Пантелей обрушился на них на первом. Он завалил одного, достал второго, но и сам поймал пулю. Она прострелила бок в районе печени.

Смерть засмеялась ему в лицо, запрыгнула на спину и попыталась свалить с ног. Ему было страшно и больно, но все же он превозмог себя и вышел во двор. У машины стоял Сафрон. Только он, больше никого. В руке у него был пистолет, но Пантелей опережал его как минимум на секунду. Сафрон это понял и зайцем сиганул за машину.

Пантелей выстрелил ему вслед и рванул в сторону. Свой «БМВ» он поставил напротив соседнего подъезда. В палисаднике буйно росла сирень, которая и стала для него прикрытием.

Правая нога отнималась, поэтому Пантелей хромал. Он шел быстро, насколько мог, и не оглядывался. Если бы Сафрон зашел с тыла, то Пантелея ничего не спасло бы. Но Сафрона не было слышно. Его недобитки из подъезда не выбегали.

Пантелей добрался до своей машины, торопливо завел двигатель и рванул к выезду, едва не сбив толстозадую бабу, курицей перебегавшую дорогу. Он почти не чувствовал правую ногу, но на газ давил резво.

Жизнь – злодейка, способная испоганить любой, даже самый умный план. Сафрон привел с собой восемь бойцов. Трех отправил наверх, двух оставил при себе, остальные перекрыли выход через балкон. Сафрон был почти уверен в том, что Пантелей будет уходить именно этим путем. Но этот урод рванул напролом и был таков.

Сафрон увидел «БМВ», стремительно набирающий скорость. Он бежал в одну сторону, машина уходила в другую. Сафрон остановился.

«Почему я бегу? Нужно срочно обосновать такое вот свое поведение. Ну да, конечно же, я догоняю Пантелея!»

– Стой, сука! – заорал Сафрон, выстрелил вслед машине и повернул назад.

Ничего не поделаешь, не повезло ему, не удалось догнать Пантелея. Может, Халява с пацанами его перехватят? У них машина и стволы. А если нет, то Сафрон их накажет. За то, что они в тылу отсиживались, пока он сражался с врагом здесь, на передовой, себя не жалея.

Сафрон повернул назад и едва удержался от искушения забраться в машину. Движок заведен, сел и поехал. Но все же он забежал в подъезд.

Там Чарлик и Окунь. Чарлик лежал на боку, одной рукой держался за живот, другую тянул к нему. А Окунь даже плавниками не шевелил. Лежал неподвижно и смотрел вверх стеклянными глазами.

На третьем этаже Сафрон увидел Агнессу. Она ладонью зажимала рану на шее у Савоя. Он лежал на спине, пальцы правой руки царапали пол, а левая нога дергалась в конвульсии. Кровищи – жуть! Агнесса вся в крови. Губа разбита, под носом красная сопля размазана.

Карлуша лежал на полу, раскинув руки. Глаза закрыты, на лице предсмертная гримаса, на груди красное пятно с дыркой посередине.

Сокол сидел на ступеньках, плечом прислонившись к стене, держался за живот и тихонько стонал. Пистолет валялся у него под ногами.

Зато у Сафрона ствол был в руке.

– Сука! – заявил он и направил пистолет на Агнессу.

– Я Савоя держу! – взвизгнула она.

– Тварь!

Но стрелять в нее Сафрон не стал. После этого ему самому пришлось бы сидеть на лестнице и пережимать простреленную артерию на шее у пацана. Он-то, конечно, готов, но и менты в любой момент могут нагрянуть. Отвечай потом за какую-то мразь.

– Савоя в больницу надо! Поднимай его, – заявила Агнесса.

Сафрон схватил Савоя за ноги. Агнесса постаралась взять его спереди, но не смогла. Ей нужно было держать Савоя за руки и при этом зажимать его рану.

Тут, слава богу, появился Халява с пацанами. Сафрон велел им грузить раненых в машины. А покойников он оставил ментам. Пусть разбираются.

Братки уложили Савоя на заднее сиденье. Агнесса осталась с ним. Кто-то должен был держать ее на прицеле. Поэтому за руль сел Халява.

Сафрон устроился рядом с ним и приказал:

– Гони!

Он повернулся, приставил ствол к голове Агнессы. В этот момент машина дернулась, страгиваясь с места. Ствол пистолета ударил ее в лоб и едва не въехал в глаз.

– Зачем? – проныла она и скривилась.

– Больно?

– Больно было, когда Пантелей меня бил.

– Садомазо?

– Какой садомазо?! Он меня похитил!

– Ага, и отвез на твою же хату!

– Да это я ключи, дура, не убрала. Он эти ключи схватил, адрес, говорит, давай. Ты же видел, как он стреляет. А какие у него глаза!

– Заглохни, сука! – выкрикнул Сафрон.