Одиночество вышло из чата

– Нет, я в эти дни решаюсь выходить только после дождя, когда пыльца растений прибита водой. У меня аллергия на цветение. Поллиноз. Ты не помнишь? Чихаю и насморк.

– А таблетки? Специальные спреи в нос? Они не помогают?

Илья не помнил, что в мае я мучаюсь аллергией и недели две провожу всегда дома, в самый острый период. А таблетки мне помогают, да, но от них, даже от тех, что нового поколения, мне хочется спать и голова почти не соображает. А как работать тогда? Он ничего этого не помнил про меня! Хотя такая ситуация повторялась каждую весну.

– Нет, не помогают, – вздохнув, ответила я.

– Я могу зайти к тебе тогда? Просто поговорить, просто – поговорить…

– Ладно, заходи, – согласилась я. – Просто поговорим.

Илья прибыл через час. Мне опять вспомнилось, что он не любил заглядывать ко мне в гости, ему мерещилась здесь атмосфера болезней и смерти.

– Чай, кофе? – спросила его в прихожей.

– Чай, если можно, – попросил он.

Мы расположились на кухне.

– Я думал, ты сделаешь ремонт… – вырвалось у Ильи, когда он оглядывал кухню. Я никак не стала комментировать это высказывание. Приготовила чай, поставила на стол тарелку с самодельным овсяным печеньем почти без сахара.

Вот зачем он это сказал, про ремонт? У меня была вполне приличная квартира. Обои не отваливались, штукатурка с потолка не сыпалась… Так, просто старая мебель, но она тоже выглядела вполне сносно. Просто старая мебель!

– Кто он? Тот парень, с которым я тебя видел тогда? – спросил Илья.

Я опять демонстративно промолчала. И, кажется, я уже начала жалеть, что согласилась на эту встречу…

– Я все не то говорю, понимаю… – Илья застонал, потер лицо ладонями. Отпил из чашки, взял печенье, откусил. – Сама делала?

Я кивнула, попросила:

– Илья, давай, по существу, а?

Некоторое время он сидел молча, уставившись в пол, потом заговорил:

– То, в чем я сейчас хочу признаться, не особо порадует тебя… Но это важно. Ты должна знать, что я полностью переменился, поскольку стал способен на откровенность. Итак… Слушай: я никогда не воспринимал тебя всерьез.

– Я замечала это…

– Я не всегда был тебе верен.

– Что-о?! – вздрогнула я.

– Ну а как ты хотела? Одно логично проистекает из другого… – опять страдальчески застонав, произнес Илья. Принялся загибать пальцы: – Январь, февраль, март, апрель, май… Почти пять месяцев – после тебя. И чем дальше, тем хуже…

Дальше я слушала его молча. Главным образом потому, что пыталась осознать – Илья изменял мне! В это невозможно было поверить. Но почему нет… Мы же с ним встречались изредка, и свидания наши не длились дольше одной ночи, остальное время мы проводили друг без друга. Я до прошлой весны вообще была полностью посвящена уходу за родителями – сначала за обоими, потом только за отцом, находящимся уже в деменции. Параллельно я еще работала, писала на заказ Фиделю истории в жанре тру-крайм. Короче, я была полностью занята, и мне казалось, что точно так же и у Ильи нет свободного времени. А нет, реальность оказалась совсем иной…

Вот это обман так обман…

– Прошлой осенью я познакомился с девушкой, – продолжил свой рассказ Илья. – Удивительно красивая… настолько, что ее красота буквально затмила мне разум.

«Прошлой осенью? – лихорадочно соображала я. – Но мы же тогда еще не расстались!» Илья продолжил:

– …Она показалась мне очень… очень правильной такой. Современной, настоящей. Сама зарабатывала себе на квартиру, выплачивала ипотеку. Но потом я понял – она хотела, чтобы я жил с ней в этой ипотечной квартире, платил за все… Нет, не за ипотеку, а за другое… платил бы коммуналку, сам бы оплачивал все покупки, быт… А ее деньги шли бы только на выплаты по ипотеке, понимаешь? Я не сразу это просек, только потом до меня дошло, что она меня думала использовать… По сути, я должен был ее кормить, а она за мой счет взносы за свою квартиру выплачивала бы.

– Ее звали Наташей? – озарило вдруг меня.

– Как ты догадалась?

– Погоди… Это ты с ней Новый год встречал? – вдруг опять озарило меня.

– Да. Ездили кататься на лыжах, провели время в доме отдыха за городом… Тоже за мой счет, разумеется. Двенадцатого вернулись.

– Тринадцатого ты позвал меня к себе в гости… – пробормотала я. – Фу, какая гадость…

– Я с ней, с этой девушкой, пытался жить до конца февраля… Ничего хорошего. Она вешала на меня свои проблемы. Прикрываясь тяжестью кредитных обязательств, выколачивала из меня деньги на все… Даже на прокладки себе! А я таким образом помогал ей экономить на необходимом. А все свои деньги она пускала на досрочное погашение ипотеки, повторю. Я ей косвенно помогал гасить ее кредит, понимаешь?

– Опять прокладки… А ты ей совсем не хотел помогать? – с трудом выдохнув, спросила я.