Одиночество вышло из чата

– Нет, я о том, когда вполне еще дееспособные старички перестают делать даже то немногое, на что способны, – пояснил Макар. – Причем себе же во вред. Никто не говорит о тяжелых для них вещах, например о мытье окон! Речь о каких-то легких домашних делах. А также о способности себя развлечь. Не должен пожилой, слегка ослабший человек свести свою жизнь к телевизору и ожиданию, когда взрослые дети его обслужат и развлекут. Отсутствие деятельности ведет к ускоренному дряхлению. А излишняя забота взрослых детей только помогает этому процессу.

– Да, и у маленьких детей есть свои обязанности. – добавила я. – Кроме младенцев. Ребенок и поиграть должен уметь сам, и игрушки убрать, и уметь зубы почистить. И в принципе вести себя хорошо. Не капризничать, не требовать новые игрушки, не смотреть мультики целый день.

– На той неделе болтала с одной знакомой, – это опять Акса. – Та досматривает маму. И ресурс уже исчерпан у взрослой дочки. Мама всю ответственность о своей жизни переложила на дочь. Но при всем при этом считает свою дочь глупышкой, да еще оставила за собой право последнего слова. Старенькая мама сама превратилась в капризную дочку-командиршу.

Я вдруг вспомнила, что и у меня были периоды, когда я не могла выйти из дома дольше чем на час-два. Я не могла уехать в отпуск, я ничего не могла, кроме как ухаживать за мамой, потом за папой. Теперь я сама не хочу кого-то напрягать без необходимости. У меня в чем-то, наверное, вкус жизни утрачен, эта привычка – всегда вынужденно находиться дома – ужасна, непобедима. Или победима? Кто мне помог не упасть на самое дно отчаяния? Илья? Или Саша?»

– А вот еще история из жизни, слышала, – начала очередной рассказ уже Людмила. – Дочери семьдесят, матери девяносто. Дочь обеспечивала ей круглосуточный уход в течение лет пятнадцати. Дети и внуки выросли, и уже ничего не хочется, только покоя и хоть какую-нибудь медпомощь себе, поскольку много болезней вдруг проявилось. Но идти в поликлинику у дочки-пенсионерки уже нет сил, если только отнесут. А у мамы все анализы и давление в норме, только не ходит. Как вам такое? Сначала все силы и время отдаешь детям, потом – родителям. А время тикает, и та женщина уже в солидном возрасте.

– Старые родители часто становятся огромной проблемой для их детей. Особенно родители-долгожители, уход за которыми длится не годами, а десятилетиями, – печально кивнула Акса. – «Ну и что? – зачастую говорят те, кто еще не сам не столкнулся с проблемой ухода за престарелыми предками. – Они-то за вами в детстве ухаживали, терпели ваши капризы, лечили ваши болезни, а теперь ваша очередь позаботиться о родителях». С одной стороны, вроде все верно. Но только вот забота о маленьких детках и общение с ними в корне отличается от ухода за стариками.

– Проблема поколения сэндвича – она не только в том, что конкретные люди издергались между маленькими детьми и старенькими родителями… – задумчиво произнес Костя. – Я вот что подумал: когда те самые «сэндвичи» были детьми, то главными по умолчанию были взрослые. И вообще тогда жили под лозунгом «старших нужно уважать и слушаться». А потом, когда «сэндвичи» повзрослели, случился поворот в сторону детоцентричности, и теперь уже дети стали главными командирами. И теперь эти взрослые «сэндвичи» ни для кого не главные. То есть им и в детстве не довелось быть главными, и плюшек взрослого статуса они тоже не получили. Вся жизнь у них в пролете, получается. Они не хозяева своей жизни – ни в прошлом, ни в настоящем.

– Ну да, «сэндвичи» перед всеми виноваты и всем должны, что детям, что родителям, – согласилась Акса. – Причем «сэндвичи» задавлены теми стандартами, которые никто не применял к нам самим. И спрашивают с них, между прочим, тоже по полной. Вечные подчиненные.

Костя:

– А вообще, как мне кажется, корень всех бед «сэндвичей» – не поздние или ранние роды, не плохое планирование жизни, не бедность, хотя тоже… А чувство вины, с помощью которого воспитывали многих. С него, наверное, и стоит начинать?

Акса:

– Тут решить проблему можно одним способом – надо создать систему социальных услуг пожилому населению. Она есть, но… надо еще больше. На «сэндвичах» словно какой-то круг замкнулся, вам не кажется? И случился сбой в системе – вот чтобы единственный ребенок своих родителей (там в нагрузку еще могут прилагаться прабабушки и прадедушки, кстати) ухаживал разом за всеми, это прямо вызов мировому порядку. Никогда еще такого не было в принципе.

– Да, раньше эти два процесса были разделены по времени хотя бы. Еще крепкие и нестарые бабушки помогали своим молодым дочкам с внуками, внуки вырастали и становились более-менее самостоятельными, бабушки дряхлели, и теперь уже дочки, еще не старые сами, ухаживали за ними…

Они все говорили и говорили, перебивая друг друга, очень оживленно. А я вдруг задумалась, замолчала.

Я бы, конечно, рассказала друзьям о себе, о том, как жила последние десять лет. Но мне почему-то не было как-то особо тяжело, хотя я понимала и понимаю, что многое упустила в своей жизни.

И все это – благодаря любви Ильи?