Одиночество жреца. Том I

— О! Ну тогда слушай…

Короче, все было, как я и думал изначально: непростительно грубое поведение наших посланников, вызов на дуэль против правил, а потом, как протрезвели от вина — попытка переиграть все назад. Как итог: позор, изгнание из страны и разрыв договоренностей о браке, которые и так висели на волоске.

— Ваши люди, скажем так, показали себя не с лучшей стороны.

Я решил вступиться за герцога Вертеса и рассказал Арвану о том, как он героически отбивал с собственным отрядом один из фортов Пите во время внезапного штурма, как был верен престолу, за что и получил высший титул.

Арван немного задумался.

— Знаешь, удивительно, по твоим словам Вертес — храбрый воин и честный человек…

— Более чем, арх Арван! Более чем! И от драки он не уклонялся. Я был в том кабинете. Представь: при дворе зреет переворот, половина знати отвернулась от молодого тогда Кая Фотена, столицу штурмуют паринийцы… Тогда в кабинете короля собралось десятка два мужчин — меньше половины тех аристократов, что была тогда при дворе. Только те, кому Кай мог хоть как-то доверять. И граф Вертес — тогда еще граф — вместе с графом Нирифором, взяли своих людей! Ни одного меча не забрали у короля! И отправились отбивать форты, без которых бухта была абсолютно беззащитна. Это же как ворота города!

Я споро расставил на столике две наши рюмки, а кувшин символизировал крепость, и стал объяснять Арвану диспозицию сил во время штурма столицы. Арх быстро оценил безнадежность ситуации и самоубийственность рывка Вертеса и Нирифора.

— И они выжили?

— Они отбили форты! И долбили из баллист и осадных машин по десантным кораблям, пока снаряды не кончились! А потом прорвались с остатками своих отрядов и гарнизонов фортов обратно в крепость!

— Удивительно! Такой храбрый и верный воин, и такой позор!

Я стал размышлять, что же на самом деле тут случилось с Вертесом, когда Арван вдруг продолжил:

— А знаешь, если вспомнить нашу с тобой беседу в саду… Ваш посол много общался с Краманом — он тут уже был в то время, во дворце.

В моей голове что-то щелкнуло и мозаика сложилась. Бреннский посол пытался совать свой нос и в дела Бренарда, вот только у опытного в торговых делах и переговорах графа хватило изворотливости, чтобы нивелировать слова толстяка. Хотя стоило это ему солидного куска здоровья и нервов. Вертес же был прям, как стрела, и прост, как топор, да и в республиканце он не видел потенциального врага, в отличие от нашей делегации.

Мда. Бреннская Республика на самом деле боялась нашего альянса с Ламхитаном и их послы делали все, чтобы расстроить брак Кая Фотена, чье королевство стояло теперь на самом краю пропасти, с дочерью Великого Арха. Как говорится, ничего личного — просто бизнес.

Я разлил нам с Арваном еще по рюмочке, и мы продолжили наши посиделки в более спокойной обстановке. На меня накатило чувство спокойствия и удовлетворения: мы не только переубедили Санию и ее семью, но и смогли сдержать Бренн. А значит, мы победили по всем фронтам и справились со своей миссией идеально. Осталось пережить день Солнца, погрузиться на корабли и отправиться домой — с этого момента нам уже ничего грозить не будет и Краману остается только плеваться желчью от злобы и бессилия.

Глава 12. Положение левентик

День, следующий за нашими с Арваном возлияниями был, наверное, лучшим за весь последний год. Я даже так не радовался, когда наконец-то смог собрать рабочий ротор, а корпел я над ним — мое уважение, сколько времени. Утром, еще немного пьяный, я все же добрался до покоев Бренарда и Орвиста, чтобы принести радостную весть. Граф просто молча меня расцеловал, а потом мне ломал кости в своих объятьях его сынок.

Оба де Гранжа были невероятно счастливы от того, что мы добились своего, а мой рассказ о Вертесе стал той вишенкой, которая делает торт произведением искусства.

— А я знал, но без деталей. Успели сообщить еще в первые дни, — заявил довольный Бренард. — Но вот про контакты с послом Бренна был не в курсе, хотя и подозревал. А если Арван говорит, что так оно и было… Не стоит начинать отношения с новыми союзниками с взаимного недоверия, я считаю, так что молодой арх не врал. Республика на самом деле боится.

— Еще как боится, — добавил Орвист. — Ох, что сегодня будет…

Указы дворец публиковал в полдень, обычно, один-два раза в неделю. Так что у нас оставалось время привести себя в порядок — а у меня еще и протрезветь, чтобы встретить этот момент триумфа во всей красе.

Сказать честно, после беседы с де Гранжами я еще немного поспал — в голове гудело и хотя жреческая магия прокачивала через меня божественные силы и быстро выводила отраву из организма, чувствовал я себя отвратно. Не знаю, каково сейчас было непривычному к крепкому алкоголю Арвану. Либо вообще фиолетово, либо принц буквально умирал от головной боли.