Одиночество жреца. Том I

Читатель! Привет! Дело в том, что книгу купило уже больше 400 человек, а лайков на странице в два раза меньше:(Они очень влияют на продвижение книги в «Горячие Новинки» в которых ты, читатель, скорее всего одну из книг цикла и заметил. Я тут даже ссылочку приготовил: https://author.today/work/121140. Пожалуйста, перейди по ней и тисни на сердечко, окажи помощь в неравном бою с гаремниками и литРПГ.С любовью, автор <3

Как я добрался до своих покоев — помню плохо. Рядом был Орвист и Бренард, которые даже подойти ближе, чем на три шага, опасались, а все остальное — как в тумане. Помню бледные лица ламхитанской знати, напор их мыслей, от которых я быстро отгородился ментальными барьерами. Помню, как вытягивались по струнке стражники по пути во дворец и к моим покоям, ведь слухи, а тем более такие слухи, распространяются со скоростью света, куда уж там пресловутым лесным пожарам.

А вот все, что было после — уже смутно.

Когда я подумал о том, что в моем теле не осталось целых мышц и связок, я был не слишком далек от истины. Вышел я из котла арены, будто в тумане: посох все еще сиял красным и горел силой бога Войны весь мой путь до кровати. Всю дорогу, почти не шатаясь, я прошел на чистом адреналине и морально-волевых, а вот когда сияние Пала окончательно ушло из артефакта, меня накрыло. Благо, постель была уже близко, так что рухнул я лицом не в каменный пол, а на мягкую и комфортную кровать.

Впрочем, легче от этого не стало. Дышать было откровенно тяжело, как и вовсе двигаться.

— Антон, ты как?

Это был Орвист. Он с отцом пока боялись меня трогать.

Я смог в ответ промычать что-то про отдачу от удара, после чего дыхание окончательно сбилось из-за очередного приступа боли во всем теле, после которого я был способен только хватать ртом воздух.

Хвала Семерым, Орвист был тогда со мной на штурме поместья Регонов. И он подробно расспрашивал меня после, конкретно — как я вынес большую и крепкую дверь в несколько ударов железной палкой. Тогда я рассказал виконту, что отдача от ударов была чудовищная, и еще пару дней жаловался на боль в плечах и руках — тогда я еле-еле успел восстановиться к штурму порта Миллер.

Сейчас же все было намного хуже. Физика, бессердечная ты сука, почему вообще существует такое понятие, как реакция опоры? Я понимал, что большую часть энергии поглотил посох, иначе меня бы просто разорвало на части, но и того, что дошло до моих рук и тела, хватило с избытком. Отдаленно похожие ощущения я испытывал только в застенках Кая Фотена, когда меня укладывали на дыбу. Вполне возможно, у меня сейчас были сломаны кости в руках, но за общей болью я не мог понять, было ли дело в переломах, или так болели порванные мышцы.

Вполне вероятно, после своей выходки я останусь инвалидом.

Вся надежда была на силу Лу, точнее, на ту ее часть, что делала меня Истинным Жрецом богини. После событий на берегу, в Миллере, я ни разу не болел, а сама Лу говорила, что и заживать на мне будет все, как на собаке. Я верил богине — кто бы не поверил, тем более когда тебе сулят около ста пятидесяти-ста восьмидесяти лет жизни в здравом уме и трезвой памяти? Понятное дело, что чисто на физиологическом уровне это объясняется повышенной регенерацией.

Сейчас мне была очень нужна эта божественная регенерация, потому что в противном случае максимум, на который я могу рассчитывать — почти беспомощная инвалидность, которая в этом мире приравнивалась к мучительной голодной смерти.

Орвист и Бренард аккуратно уложили меня на кровать. Я кое-как смог промычать, чтобы меня положили на твердую и жесткую поверхность: если у меня сломаны кости или ребра, не хотелось бы, чтобы искривление перины нанесли еще больше вреда, чем уже есть. Орвист, весьма однозначно восприняв мою команду, метнулся в гостиную и уже через минуту вернулся со столешницей, от которой он грубо отломал ножки. Де Гранжи аккуратно уложили импровизированное ложе поверх перины и перенесли меня на него. Было ли удобно? Конечно же, нет, но так я хотя бы лежал на ровном.

Виконт зачем-то сбегал к моим товарам, составленным в дальнем углу гостиной, и вернулся с небольшим кувшином, в котором я опознал емкость со спиртом.

— Это еще зачем? — кое-как прохрипел я, глядя на стремительно бледнеющего Орвиста.

— Это, Антон… У тебя кровь идет… — ответил за сына Бренард.

— Где-е-е?

— Да везде…

После этих слов я отключился.