Одиночество жреца. Том II

— Примерно то же и Бренард мне говорил, мол, посмотри, Эдит! У нас в казне лежит тридцать тысяч золотом! И что толку? В рост столько не отдать, да и не возьмут. Построить новый дом? Зачем? Нанять больше воинов? К чему? Говорил, что сидим мы на деньгах, как в землю обратно это золото закопавши, пока кузнецам на новые инструменты или хороший уголь не хватает, потому что купцы цены взвинтили. Вот и работают они кое-как, как придется.

— Ваш супруг был очень разумным человеком, графиня. Это видно и по вашим рассказам, это я и сам увидел в посольстве.

— Да, был, — согласилась Эдит. — Вот только не знаю, успел ли он привить это Орвисту.

— Даже если нет, то виконт будет стараться, вы же знаете.

— Одних стараний недостаточно, барон, ой, как недостаточно.

Остаток пути мы обсуждали различные способы финансирования производств. В конце концов, мне удалось убедить Эдит, что лучший способ — это владение мастерскими, а не людьми, что шло вразрез с феодально-рабской доктриной местного общества. Вопрос был только в стоимости этих самых мастерских. В итоге пришли к выводу, что на самом лучшем инструменте и с хорошим углем, светом и помощниками даже средней руки мастер будет выпускать качественную продукцию в стабильном темпе, в отличие от талантливого кузнеца, которому приходится работать «тем, что есть» под рукой.

Когда прибыли в Мигне, графиня отправилась в управу, я же — к кузнецам.

Буквально на вторую неделю пребывания в поместье де Гранжей я взвыл от тоски. Нет, первые дни я отъедался и отсыпался, как и рекомендовал король, но потом надо же было чем-то заниматься. Учиться писать? Так через час-полтора начинало сводить руку от напряжения. Нужно было что-то мастерить, и я уже придумал, что именно.

Наши эксперименты со стеклом в Ламхитане натолкнули меня на интересную мысль. А конкретно — стекольное литье бутылок. Ничего сложного, если сделать для стеклодува подходящую форму. Главное — взять правильный объем стекла. Это производство было выгодно и для моих спиртных напитков, так как многие из них активно вступали в реакцию, а спирт высокой очистки, такая зараза, умудрялся испаряться даже через поры обожженных глиняных кувшинов. Была нужна герметичная и химически нейтральная тара. Стекло. Какого цвета — абсолютно плевать, но примерно одинакового объема.

Второй момент, который меня заинтересовал — перегонка нефти. Точнее, сама возможность ее проводить. Я знал, что разделение сырой нефти на фракции — процесс сложный и для чистоты продукта строились огромные колонны, но ведь можно же выгнать самое легкое и горючее простым кустарным способом, так? Так почему бы не попробовать этого сделать? Сейчас земляное масло использовали как начинку зажигательных снарядов для осадных машин, частенько нефть разливали и у подножья стен, поджигая землю под ногами штурмующих. Но сама по себе нефть горит не очень бодро, то ли дело бензин или керосин, или что там выгоняется самым первым при кипячении «черного золота». На безопасность продукта при употреблении внутрь мне было глубоко плевать, так что у кузнецов Мигне были заказаны несколько котлов, больше походящие на огромные снаряды — вытянутые и вертикальные, с крышкой-куполом и «юбкой» внутри, которая должна будет улавливать конденсат и давать ему стекать по специальному желобу, через змеевик из меди, наружу. Будет это работать или нет — я был без понятия, но первые опыты показали, что на выгоне получается какая-то мутная низкооктановая жижа, которая, впрочем, горела быстро, ярко, и была достаточно летуча для того, чтобы сделать из нее импровизированный коктейль Молотова. В тех самых бутылках, которые для меня уже выдували несколько свежеиспеченных стекольщиков.

Правда, в первый наш эксперимент с виконтом и несколькими слугами я чуть было не получил ожог: под куполом котла собрался газ, а угли под котлом все еще горели… Короче, огненный шар был достаточно солидным и пугающим, чтобы я хоть как-то озаботился техникой безопасности.

Сегодня я забирал у мастеров улучшенную конструкцию, которая меньше «свистела» и более тонкие змеевики — предыдущие уже успели забиться какой-то солью или осадком, который поднимался из нефти вместе с парами, а счистить его не повредив трубку, было крайне непросто.

— Знаешь, теперь многое выглядит совершенно по-другому, — задумчиво выдал виконт, пока мы наблюдали, как слуги устанавливают новый, только привезенный из города котел на нашем «научно-техническом полигоне», который мы разбили подальше от конюшен и прочих хозяйственных построек, чуть ли не в чистом поле — но в пределах территории поместья.

— Ты о чем?

— Обо всех твоих этих затеях, — ответил де Гранж, намекая мне на мое происхождение, — никогда бы не подумал, что можно кипятить земляное масло.

— Это я еще теоретик, друг мой, который жил на всем готовом, — невесело ответил я, глядя на очередное уродливое подобие перегонного аппарата, — я в этом ничего не смыслю. Знаю, из чего добывается, знаю, что должно получиться в итоге. А что между — пустота. И как это делается правильно тоже без понятия.