Одиночество жреца. Том II

Завтра все лицо будет синим: у Орвиста не кулаки, а наковальни.

— Значит, не шаринский шпион…

— А лучше бы был им, да?

— Знаешь, думаю, да. Лучше бы ты был шаринским шпионом… — пробормотал лежа на спине виконт, все еще пытаясь отдышаться и прийти в себя.

— Мне показалось, или у тебя рука отросла? — виконт сейчас потирал обожженное запястье, на котором отпечаталась моя пятерня.

— Не уверен, — пробормотал я и демонстративно поднял вверх культю.

От рукава ничего не осталось: чистая белая кожа культи выглядывала из-под обгоревшей ткани, будто кто-то сунул рубашку в камин, но вовремя достал.

Виконт только глаза закатил — да за что ему все это?! Я не врал, а во время нашей ссоры вскрылся один любопытный эффект, который мне еще предстояло изучить. В момент борьбы с виконтом я обратился ко всем силам, что у меня были: ментальным и божественным и, внезапно, сила Жреца, которая, как я думал, была способна только дарить покой, отозвалась. Что это было? В реальный мир пробилась моя истинная сущность? Лу, когда путешествовала между алтарями, частично теряла свое человеческое обличье и я видел ее именно такой: окруженной бело-желтым светом. Будто бы она сама этот свет и испускала. Сейчас я смог повторить тот же номер с отсутствующей рукой… Но смогу ли опять? И что мне это сулит? Как долго у меня может быть эта божественная рука? Или рано или поздно я исчерпаю запас жреческих сил и это колдовство станет для меня более недоступным?

Я прислушался к себе и средоточию своей души, в шар которой была впаяна сила Лу — в те места, которые я вырвал и распылил в бездне. Да вроде все на месте, все как обычно. Только чувствую я свою «жреческую половину» сейчас чуть хуже, чем обычно, но с каждым вдохом это ощущение проходит…

Вернулись в дом мы помятыми и, конечно же, как нашкодившие мальчишки, попались на глаза Эдит. Графиня только скользнула по нам неодобрительным взглядом, на секунду задержавшись глазами на моей щеке: она уже стала опухать и принимать синюшный оттенок.

Этим вечером я ужинал в своей комнате один, а на следующий день особо не выходил наружу. Еще через день из города приехал целитель — на плановое латание моего ожога, так что и щеку мне поправили, и от нашей с Орвистом ссоры не осталось и следа.

Сам виконт в это время был занят перевариванием полученной от меня информации. Некоторое время ушло на уточняющие вопросы, после чего де Гранж резюмировал:

— То есть, скоро будет большая война. С Кваттом.

— Ну, не так чтобы скоро, — ответил я, старательно выводя в самопальных папирусных прописях пятерки, — но при нашей жизни так точно. Я не знаю, как далеко простираются эти видения, хотя Оранса говорила, что становится неспокойно.

— Оранса? Ты и с покровительницей моряков успел познакомиться?..

О событиях последнего года я Орвисту ничего не передал, так что о визите богини попутного ветра он был не в курсе.

— Да, Оранса. Ты ее наверное не помнишь. Старпом на корабле, когда мы плыли в Ламхитан.

— Так там старпомом мужик был, — не унимался виконт.

— Я же говорю, не помнишь, — просто ответил я.

Оранса не хуже того менталиста умела отводить глаза.

— Значит, война с Кваттом.

— Да.

— Тогда мне нужно жениться… — внезапно выдал де Гранж.

Нет, в целом логика Орвиста прослеживалась, но от такого кульбита от войны с западной империей и до женитьбы удивился бы кто угодно.

— Какие у тебя выводы интересные…

— Ну, я же последний мужчина в роду, так что надо думать о будущем, — спокойно сказал Орвист.

— Это сейчас ты или матушка Эдит говорит твоим ртом? — лукаво спросил я, опять отрываясь от письма.

Мой вопрос немного смутил будущего графа, но ненадолго.

— Может и она. Но матушка мудрая женщина, это всегда и мой отец повторял. Не вижу причин не доверять ее мнению.

Ну, тут спорить было бесполезно. Графиня, что та стальная леди, была мудра и рассудительна, будто родилась такой. Не знаю, что там по молодости воротил Бренард, но просто так такие качества в человеке не возникают — только под давлением обстоятельств.

Вызвать вновь «божественную руку» у меня получилось только один раз, но я тогда чуть не лопнул от натуги. Но общий принцип понял. Нужно было выпускать энергию из души и позволить ей слиться с телом, будто бы создать свой ментальный клон внутри своего же тела. Такую сущность я приобретал в чертогах и никогда не задумывался, чем именно я там был. В реальном мире это было провернуть невероятно сложно: нужна и концентрация, и огромная воля. Во время борьбы с многократно превосходящим меня по силе виконтом это получилось как-то само собой. Я все списывал на адреналин. Там ситуация была стрессовая и я был готов сделать что угодно, чтобы убедить друга в правдивости моих слов.