Одиночка

Убрали со стола. ОН пошел в САМОЛЕТ, вернулся с комплектом одежды. Пошел в душ. Был там дольше, чем надо. ОНА одела пляжные шортики и маечку. Волосы убрала в хвост. Нижнее белье решила не надевать. Собрала аппаратуру в бумажный пакет. ОН вышел в летном. «Побрился». – поняла ОНА. – «Молодец, понимает, что живет не один».

– Пошли. – сказал ОН.

Сели. Взлет как обычно. Пакет ОНА убрала в ящик, только в тот, что находился рядом с ЕЁ креслом. Вышли на орбиту. ОН стал вбивать программу полета. ОНА хитро посмотрела не НЕГО. ЕЙ пришла в голову одна интересная идея.

– Здесь снимать можно?

– Да. Кабина экранирована.

ОНА отстегнула ремни, достала камеру. Приладила её над головой на панели приборов. Настроила на НЕГО.

– Запускаю. – сказал ОН. – Села бы.

– Сейчас сяду. – ответила ОНА, хитро улыбаясь.

ОН с недоверием посмотрел на НЕЁ. «Что ОНА задумала»? ОНА включила камеру, оттолкнулась и неуклюже полетела к НЕМУ. Села ему на колени, лицом, широко раскинув ноги. Сняла с себя маечку.

– Это будет наше милое семейное порно. – пропела ОНА, и впилась в ЕГО губы.

Секс в космосе – непростая штука. Сначала они не могли поймать ни темп, ни амплитуду, ни положение. Потом приспособились. Шортики были свободными, и ОН просто их закатал. ЕГО футболка и ЕЁ маечка свободно плавали по салону. С пульта пискнуло, когда их свел спазм. ОНА кричала от удовольствия. Кресло, конечно, мешало, но это была хотя бы какая опора. Спазм прошел. ОН повернулся на кресле что бы видеть пульт.

– Сейчас в атмосферу будем входить. Гравитация появится. Одевайся и садись на кресло.

– Не хочу-у-у-у-у. – капризничала ОНА.

– Давай, давай. На обратном пути еще дублик снимем.

ОНА оттолкнулась и полетела. Поймала свою маечку и его футболку. Футболку кинула ЕМУ. Одела маечку, поправила шортики и села в кресло. Посмотрела на НЕГО. ОН как-то хитро на НЕЁ смотрел.

– Ой. Из меня течёт. – сказала ОНА. – А я прокладку не взяла.

– На, салфетки возьми. – сказал ОН, улыбнувшись. – Дитя гравитации.

– Что ты смеёшься? У меня шортики все мокрые.

– Назад полетишь без них. Камеру поставь, чтобы снять репортаж. Тебе отчитываться надо будет.

– Перед кем? Я свободный журналист.

– Не важно. Репортаж есть репортаж. Договоришься с каким нибудь издательством.

– Ой. Об Иринке я и забыла. Ей и скину. Отвернись. Бесстыдник.

Они вошли в атмосферу. ОНА сняла репортаж. Подходили к Йемену с севера. «Красное море, корабли российских ВМС, а где паром?»

– «Кузнецов».

– На связи.

– Как ситуация?

– Аравийская Лига атаковала наши корабли. Атаки отбиты. У вас развязаны руки.

– Понял.

– Что вы с паромом сделали?

– Кто-то наложил в штаны от страха?

– Вы его расстреляли.

– Только одну палубу и по делу. Спросите кадры у журналистов.

– Мы их видели. Что с теми, кто зашел?

– Не выдержали полета через космос. Их снимки я пересылаю.

ОН нажал несколько кнопок на блоке связи.

– Посмотрите и подумайте. Не они первые, не они последние. А кто тронет ЕЁ – закопаю.

ОН посмотрел на НЕЁ, ОНА восхищенно на НЕГО. Камера снимала. «Это надо будет вырезать» – подумала ОНА.

– Выхожу на прямую. Конец связи.

ОН отключил связь.

– Ты… Ради меня… Закопаешь!? – краснея спросила ОНА.

– Если фантазия что нибудь другого не подскажет. Свяжись с Ириной, передай репортаж. Скоро ещё материал будет.

ОНА соединила свой телефон с блоком связи, параллельно соединила ноутбук и камеру. Позвонила.

– Ирин, привет. Вы где? В порту?! А, владелец парома запаниковал. Я? Мы заходим на Йемен. Высылаю репортаж. Закончим – будет ещё. Кто нибудь на пароме пострадал? Нет. Хорошо. Как там дядя Вася? Тоже позвонил и уволился. Ты договорилась на счет меня и него со своими?! Хорошо. Вернусь – оформлюсь. Нет, не надолго. Неделе на две. Пока. Жди, высылаю.

ОН опять включил связь.

– «Кузнецов».

– На связи.

– У меня нет системы «свой-чужой». Для меня чужие все. Безопасная дистанция для «птичек» 3 000.

– Понял. 3 000. Передадим.

– Захожу. Куда разгружать?

– Во двор нашего посольства.

– Понял. Потом поиграю.

ОН уже улыбался, обнажив сжатые зубы. «Как мило» – подумала ОНА. – «Милый звериный оскал. И почему я его испугалась первый раз».

– Панорама. – сказал ОН. – Плотная защита.

Его пальцы пробежали по переключателям. На экране, на изображении САМОЛЕТА, загорелись 4 зеленые точки.

– Что это?

– Башни готовы к бою. Музыка?

– Да. Давай по-фирменному.

Рубанул рок. ОН входил в воздушное пространство Йемена. Сзади клином шли самолеты ВМС России.

Бой, воздушный бой. ОН шел напролом, давя любые попытки сопротивления. Над Саной ОН завис. Разгрузил зерно во двор посольства и снова в бой. Для НЕЁ все это было необычно, сумбурно. ОН был в своей среде. ОН жил этим боем. ОНА чувствовала его адреналин. «Если сейчас переключить на автопилот и ОНА… Нет. ОН ласкать не будет. Грубый секс, и ЕМУ все равно, приятно ЕЙ или нет. Подождем до невесомости. ОН успокоится». ОНА попыталась разбить картинку на своем ноутбуке, хотя писала все. Не успевала следить. «Птички» ВМС России почти не работали. Все делал ОН. На НЕГО все атаки.

– Машина. – раздалось в наушниках.

– На связи. – ответил ОН.