Одиночка

— Организовать групповое изнасилование, предварительно накачав жертву наркотой, так себе шуточка, — возразил Никита. — И не состоялось оно только благодаря череде случайностей в тот вечер.

— Сав, ты уверен, что оно того стоит? Ну, никак нельзя Лильке показать ваши отношения. Это же Одиночка. Лилька ненавидит её. И если бы это была любая другая девушка, она бы, возможно, и не вмешивалась. Как не вмешивалась раньше.

— Да, Лилька в последнее время обезумела. Раньше она так меня не доставала. Так, периодически и больше в шутку, как я думал.

— Амфетамины, — пробормотал Максим и отвернулся.

— Почему ее отец не вмешивается?

— Он почти всегда в разъездах.

— Если и раньше Лилька чувствовала вседозволенность, пользуясь, что папочка по щелчку пальцев выполняет её капризы, то теперь это ядерная смесь.

Я был подавлен. Никак не мог принять мысль, что придется снова отдалиться от неё. А как ещё её защитить?

После похорон Ирины в мою машину села Светка.

— Поехали, подвези меня, поговорить надо.

— О чем? Как накачать наркотой безобидную жертву?

Светка выдохнула и сказала:

— Об этом тоже, — помолчав, продолжила: — Мне очень стыдно за тот поступок, поверь. Но я была глупым подростком…

— Так себе оправдание.

— Да… Наверное… короче, я очень виновата перед ней. Я не знаю, как она вообще с этим живёт теперь. Но не в этом суть. Танька рассказала Лильке, что ты около Одиночки вертишься.

Вот почему ты мотал гривой, Ник, вспомнил я ту пару, когда подсел к Лике. Да, я тупой, третье место законно моё.

— И Лилька взбесилась просто как… Даже не знаю, с чем сравнить. Она швыряла вещи, орала, что утопит её в серной кислоте, что её кишки собаки жрать будут и много чего ещё. У меня волосы дыбом встали от её слов.

От рассказа Светки у меня самого не только волосы дыбом встали. По спине полз огромным пластом ледяной ужас от представленных картинок.

— Почему ты мне это говоришь? Мне до этой «Одиночки» дела нет, подумаешь, постебался как обычно, — решил я ввести в заблуждение подругу Лильки.

— Понимаешь, тогда я была тупой малолеткой. Но теперь я повзрослела, нам ведь уже по двадцать два, меня уже тошнит от их развлечений. Помнишь, первокурсницу били толпой в парке? Это ведь тоже Лилька, а её в этот момент даже в стране не было. Она всегда как бы ни при чем. Короче, я не хочу больше так. Пожалуйста, не подставляй Лику. Я хотела перед ней извиниться, но она не слушает. Хоть так попробую ей помочь.

— А Ирка? Тоже её рук дело?

— Не знаю. Правда, не знаю.

Пересказав это всё пацанам, с надеждой смотрел на Ника, потому что в моем пустом чугунке не было ни одной стоящей идеи, как быть дальше.

— Я не могу предложить ничего, кроме первоначальной схемы, — сказал Ник, хмуря брови, — нет другого выхода.

— Привет, любимки мои! — как всегда громко, внося свою величественную персону, поздоровались Лилька. И, плюхнувшись мне на колени, обвила руками шею. Я хотел сбросить её с себя, хотел избавиться от этой грязи и мерзости, которую ощутил от её объятий. Но тут вошла в дверь Лика, и мои руки рефлекторно сжались.

— О! Полегче, милый, опять синяков наставишь! — радостно заверещала Лилька.

А я смотрел на Лику. Лицо которой ещё секунду назад сияло, покрылось мертвенной бледностью. Горевшие глаза медленно потухали, и мне казалась, я умираю вместе с этим уходящим светом синих глаз.

Она сделала шаг назад и вышла из кабинета. Вернувшись уже с холодной маской и наушниками в ушах.

Тупой я дол… муд… Как обычно…

Глава 36. Уходя, уходи

(стихи Виктории Заинских)

Я тебя не держу — уходи,

Я забыла о том, что случилось.

И не мне твои мысли судить,

Всё, что было, мне только приснилось.

Я тебя отпускаю — лети,

Я не помню, как имя твоё,

Молча выйду опять из сети,

Всё, что было, то было враньё.

Я смирюсь со словами твоими,

Я покорно приму их как есть,

Я забуду те взгляды косые,

То не ода любви, а лишь песнь.

Я тебя не забуду — немыслимо!

И держать здесь насильно не буду,

Я такая, увы, неказистая,

Я природы ошибка и чудо!

Я тебя не держу — уходи

И цепляться надеждою глупо,

Отпускаю тебя. Уходи.

Тот пинок в душу, который я ощутила, когда я зашла в аудиторию, летя на крыльях любви к нему, казалось, выбил из меня дух.

«Дыши, Лика, дыши! — просила я себя, умываясь слезами в туалете. — Пожалуйста, остановись, ты же знала что так будет, глупая, размечталась о большой любви, уже и детей там запланировала и Шерлока постричь».

Как же справиться с этой болью, разрывающей сердце и выжигающей душу? Боже, дай мне сил! Потерпи, потерпи до марта, а там практика, диплом и к ним. К единственным людям, когда-либо любившим меня всем сердцем.

Жила же я как-то эти четыре с половиной года. Жила. Но тогда не знала его поцелуев, его нежных рук и ласковых слов. Я не смогу! Теперь не смогу! Смотреть, как обнимает других, как улыбается им.

Савелий пропал почти на месяц. Не приходил в институт. Подслушав разговор его мамы в деканате, поняла, что он болен. Не ест ничего, не встаёт с постели. Грипп, что ли?