`Одиночка`

- Я не прятался, я спал. В лаборатории возле сестринского поста топчан есть, ну, я и прикемарил малость, пока тихо.

- Так прикемарил, что глюкоза понадобилась… Замечательно. Давайте посмотрим, что в вашей лаборатории творится.

- Туда без сотрудников нельзя, - быстро сказала Леночка. - Туда даже врачи не заходят.

- А он там спит. Замечательно!

- Я там лаборант на полставки, - пояснил Игнат, - поэтому у меня ключ есть. И потом, я ничего не трогаю, просто сплю.

- Мы тоже ничего трогать не будем. А опечатать вашу лабораторию нужно, чтобы там, не дай бог, еще кто-нибудь спать не улегся. Вы как, идти сможете или без вас опечатывать?

- Смогу.

Все пятеро прошли через отделение и остановились у дверей лаборатории. Дверь была не заперта и открылась, едва следователь потянул за ручку. Игнат включил свет.

Милиционеры в помещение не вошли, остановились в дверях, уважительно оглядывая забитое приборами помещение.

- Впечатляет, - признал следователь. - И чем вы тут занимаетесь?

- Будто сами не знаете, - буркнул Игнат. - Психокоррекцией.

- А вам известно, что несанкционированное проникновение в чужую психику запрещено?

- Так то несанкционированное. У нас все по закону.

- И как вы эту психокоррекцию осуществляете?

- Я откуда знаю? Мое дело - электроды налеплять.

- Красиво врешь, - заметил один из милиционеров. - Одного не учел, пострадавшие твой фоторобот нарисовали и на очной ставке тебя признают, можешь не сомневаться.

- Где это они меня могли видеть? - возмутился Игнат. - Во сне, что ли? Так ментальные образы со снами практически не коррелируют.

- Во как заговорил лаборант, - заметил следователь. - Профессору так говорить впору. А пострадавшие тебя именно во сне видели.

Игнат добавил в голос злоумышленно-уголовных интонаций и хрипло произнес:

- На пушку берешь, начальник. Каждый лох знает, что, проникнув в подсознание, врач может принять там любой облик, хоть родной мамы, хоть огнедышащего дракона. И вообще, во сне меня видели, во сне и ловите.

- Поймаем, не беспокойтесь.

- А как же несанкционированное проникновение?

- А мы с санкции прокурора.

- Прокурор не может дать такого разрешения. А то вы влезете в чужую душу в милицейских сапогах и такого там наворотите, что после вас только под тяжелую психиатрию.

- А после тебя?

- Я в чужую душу не лезу. Мое дело - электроды налеплять.

- Это я уже слышал. И про изменение облика я знаю, хотя и не лох. А еще я знаю, что ваш брат старается пользоваться собственным обликом, но малость подкорректированным, покрасивше да посупер-менистей. Опять же физические недостатки исчезают. Поэтому на психокоррекцию идут в основном люди убогие, которым не чужие недостатки исправлять, а со своими бы разобраться. В чужом сознании этот специалист прыгает, как кузнечик, а наяву без глюкозы ног не волочит. Я понятно излагаю?

- Ничего удивительного, - заметил Игнат, - подобное было всегда и, думаю, впредь будет так же. Классический пример - Сабина Шпильрейн: из пациенток доктора Юнга она прямиком попала в светила психоанализа.

- Понятно. Кто сам ничего не может, тот идет учить и лечить других. Возможно, так было всегда, но впредь так не будет. Закон как раз и охраняет нормальных людей от лечения такими, как вы.

- Послушайте, - сказал Игнат. - Вы меня, кажется, еще не арестовали и даже не предъявили никакого обвинения. Поэтому давайте всю вашу ругань отложим на потом. А пока объясните, на каком основании вы сюда вторглись.

- Объясняться я буду с вашим начальством, а вам, как вы верно заметили, буду предъявлять обвинения.

- Прямо сейчас, в четвертом часу утра?

- Почему бы и нет? Вы не дома, а на работе. Простите за каламбур, у вас сейчас рабочая ночь. Опять же взяты с поличным, в лаборатории…

- Я здесь спал. Так что инкриминировать мне можно только нарушение правил внутреннего распорядка.

- Это вы на суде объяснять будете.

- Тогда отметьте в протоколе, - зло сказал Шомняк, - что в лаборатории меня никто не видал, поскольку ваш сотрудник не за коридором следил, а, пользуясь служебным положением, вел фривольные разговоры с дежурной медсестрой. И не забудьте отметить, что вся аппаратура в лаборатории выключена.

- Не вся, - следователь вытащил приборчик, более всего похожий на обычный наладонник, и указал на светящийся зеленый огонек. - Видите, индикатор говорит, что здесь и сейчас что-то включено. И я, кажется, знаю, что именно.

- Можете выбросить ваш индикатор на помойку. Я лично все здесь обесточил еще с вечера.

- С вашего позволения, я пока подожду это делать. А вы, в свою очередь, подумайте, не желаете ли вы в чем-либо признаться? Чистосердечное признание… в общем, не мне вам объяснять.

- Чистосердечно признаюсь, - с невинной улыбочкой ответил Игнат, - что, проснувшись, я не успел сходить в туалет, и если я не сделаю этого сейчас, то могу описаться.