`Одиночка`

Нет, это было бы слишком просто, и главное, сюжет развивался бы не так. В поддержку этой гипотезы говорит только разрубленный саблей песчаный кулич. Мальчишка не стал бы запираться в туалете, не избегал бы разговоров, а хитро зазывал бы Игната туда, где можно пустить в ход саблю. Но главное, откуда хозяйка знает, как именно можно расправиться с пришельцем, причем самым жестоким и эффективным способом? Можно подумать, что это не ее кошмар, а мой.

Игнат сосредоточился и вызвал в памяти виденную лишь однажды комнату. Подобной техникой владели немногие, называлась она «ментальной галлюцинацией». Игнат снова ссутулившись стоял посреди комнаты и мог внимательнейшим образом разглядывать вещи, на которые в реальности не обращал внимания. И все-таки они были замечены, отложились в памяти, и теперь их можно перевести в разряд осознанного.

Картинка на стене не новомодный постер, а раскрашенная фотолитография. «Маленькая кошечка охотно играет с мальчиком», - апофеоз пошлости, современные коллекционеры за такое бешеные деньги платят. Литографированный мальчик лет трех даже отдаленно не напоминает Шурку. Котов во дворе и вовсе не замечалось, так что картинка безвредна, если не считать вопиющего дурновкусия.

Тарелки с супом на столе нет, да и какой может быть суп, когда хозяйка собирается ложиться в больницу? Ох как неохота было Лидии Андреевне ложиться в стационар, пусть даже для рядового обследования! Рина Иосифовна еле уболтала подозрительную старуху. Обещала после обследования вторую степень инвалидности, а это льготы и прибавка к пенсии. Вот и думай: в больницу неохота, а на инвалидность - так очень даже.

И все-таки супом в комнате пахнет, тем самым, фрикаделько-вым. Пообедала хозяйка еще до приезда врачей, посуду помыла и поставила в буфет. Но запах остался, и, значит, появление тарелки с супом объясняется, по Фрейду, как небывалая комбинация привычных впечатлений. В кошмаре непременно должно быть что-то из впечатлений минувшего дня. К сожалению, впечатления - старушкины, а кошмар - родной, Игнатов. И у каждого из пострадавших кошмар тоже родной, а Лидия Андреевна как бы и вовсе ни при чем.

На столе лежит книга, вместо закладки торчит кончик рекламного объявления. Игнат прищурился, прочел название на коленкоровой обложке. Все-таки хорошо, что одинокие старушки предпочитают перечитывать классику. Оказалось бы на столе что-то глянцевое

- и гадай, имеет ли оно отношение к последним событиям. А так, вызвал в памяти давно прочитанный текст и все понял. Ай да бабка! Значит, это не герой романа мальчика убил, а злобный Игнат Шом-няк… ловко придумано, дедушка Фрейд был бы доволен. Неужто на совести Лидии Андреевны кровь неведомого Шурки? Нет, вряд ли… маленькие девочки редко убивают мальчишек. И потом… как там в подлиннике: «Мальчик лежал, выбросив одну руку вперед, другую придавив коленом, одна нога его казалась немного короче другой…»

- тут явно творческая переработка, чтобы побольнее ущучить незваного гостя.

- Дело ясное, что дело темное, - произнес вслух Игнат и, стряхнув остатки сосредоточенности, встал. Его еще покачивало слегка, но в целом состояние было нормальным.

Теперь предстояло наводить справки, в первую очередь, кто такой Шурка и какую роль он сыграл больше полувека назад в жизни нынешней старушки Лидии Андреевны.

Легко сказать - наводить справки, а закон о неприкосновенности личной жизни куда девать? И без того вся контора работает полулегально. Это ж подумать страшно - соваться не просто в личную жизнь, а в подсознательное, куда и сам человек не осмеливается заглянуть. По закону подобные эксперименты можно осуществлять только с согласия пациента. А Лидия Андреевна никаких разрешений не давала и давать не собирается. Она со своими кошмарами сжилась, а что полгорода из-за нее пребывает в глубокой депрессии - вещь практически недоказуемая, особенно для самой виновницы. И чуть выползет история за пределы лаборатории, как немедленно объявится какой-нибудь правозащитник и громогласно заявит:

- По какому праву вы лезете во внутренний мир пожилой женщины? Нарушение закона налицо, а оснований для вмешательства никаких! Статистика самоубийств по району?.. Частота обращений к психиатрам?.. Количество несчастных случаев? Но при чем здесь Лидия Андреевна? Вот и засуньте свою статистику сами знаете куда. За подходящую цену мы вам еще и не такую статистику сварганим.

В результате получается, что работающие в центре не то благодетели рода человеческого, не то убийцы в белых халатах. Во всяком случае, со времени последнего прокола всякая деятельность центра была прекращена прокуратурой, и то, чем занимался только что Игнат Шомняк, иначе как преступлением против личности назвать нельзя. Причем преступление совершается с особым цинизмом, под самым носом у работающих следователей.