Одиночка

— Ну, будьте же воспитанны, друг мой! — Воок указал на даму рядом с собой. — Позвольте познакомить вас: доктор Флюгер, депутат бундестага от нашего избирательного округа!

Глава седьмая

Пестрая толпа, иначе не назовешь, прибыла ранним утром на охотничьи угодья торговца антиквариатом.

Охотники были снабжены ружьями, дождевиками, накидками и непромокаемыми пальто из грубой ткани, а на головах у них красовались егерские шляпы, разного рода вязаные шапочки и даже одна зюйдвестка.

Воздух был наполнен пронизывающей сыростью. Правда, влажность вряд ли кому мешала, за исключением разве что Вебера, выглядевшего хмурым, как и это сырое, прохладное и туманное утро. Возможно, его настроение было связано с разочарованием, испытанным вчерашним вечером, от которого он еще не отошел. Он не мог простить себе допущенной оплошности. Остальные, включая адвоката Фреезе, пребывали в превосходном настроении. Из-под капюшонов хищнически высовывались мокрые носы и рыскали по сторонам покрасневшие глаза. Все это скорее напоминало карнавальное шествие, а не вылазку на охоту.

С невысокого бугорка Воок, шутливо заняв позу фельдмаршала, разбивал участников на пары. Вебер неожиданно оказался в паре с Жаннет Мессемер. Не раздумывая, она тут же передала детективу охотничий бинокль и ружье. Вебер перехватил взгляд Воока, и ему показалось, что на лице торговца антиквариатом отразилась смесь сомнения и озабоченности, то соединение чувств, которое Вебер обнаружил вечером, когда завел разговор о Жаннет. На какой-то миг Воок забыл о позе фельдмаршала и выглядел теперь тем, кем был в действительности, то есть человеком, которому уже за шестьдесят, почти стариком. Это не улучшило Веберу настроение, но внезапно в нем зародилось чувство неосознанного злорадства.

Топая рядом с Жаннет, детектив вглядывался в ту сторону луговины, где, как он полагал, находилась низана. Поскольку туман и влажность с каждым шагом становились плотнее, видимость ухудшилась. Вокруг стояла тишина. Последними они потеряли из виду Шлихтинга, Ландгута и Фреезе, а затем лишь изредка слышали доносившиеся до них голоса и смех. Туман был таким же плотным, как и плохое настроение Вебера.

— Что с вами приключилось? — прервала молчание Жаннет.

— Ничего.

— Готова поспорить, что у вас не выходит из головы этот депутат бундестага Флюгер. — Она вздохнула — Своим дурным расположением духа вы можете испортить настроение любому.

— Вы могли присоединиться к кому-либо еще.

— Ваша обходительность с женщиной просто великолепна!

Они услышали голоса, прозвучавшие на сей раз совсем близко, затем кто-то позвал: «Жаннет!»

Это был Воок, но, удивительно, она не откликнулась. Более того, взяв Вебера за руку, она потянула его в противоположном направлении и тащила за собой, пока голоса не затихли в тумане. Будто оправдываясь, Жаннет произнесла:

— Нам нужно сюда, если мы хотим наткнуться на уток.

В ответ он уклончиво бросил:

— У меня пет желания стрелять.

Она звонко рассмеялась.

— Вы, что же, не охотник?

— Нет.

— Тогда зачем вам ружье?

Она остановилась и насмешливо посмотрела на него. Вебер озадаченно взглянул на ружье, затем резко протянул его Жаннет.

— Совершенно верно. Заберите его! На случай, если столкнетесь с ягуаром.

Жаннет взяла ружье и пристально посмотрела на Вебера.

— Заряжено и на предохранителе, — произнес он, чтобы только сказать что-нибудь.

Неожиданно она сделала два шага назад и сбросила предохранитель.

— А вы уверены в этом?

— В чем?

— Что ружье заряжено?

Вебер уставился на черное отверстие ствола, направленного на его грудь, и заставил себя беззаботным тоном произнести:

— Ну, да, картечью.

Ствол ружья стал медленно подниматься и нацелился ему в лицо.

«Заряд картечи с такого расстояния может оказаться смертельным, — подумал детектив. — Да и лицо невозможно будет опознать».

Он не позволил себе сделать ни одного движения, он забыл даже про дыхание, поскольку палец ее лежал на спусковом крючке. В эти несколько нескончаемо долго длившихся секунд он подумал, что шкура ягуара, висевшая в ее квартире, не была куплена в магазине, а действительно добыта ею в дебрях Бразилии. Наконец ствол опустился. Поставив ружье на предохранитель. Жаннет с явной издевкой сказала:

— А вы испугались!

— В людей не целятся даже в шутку! — сдавленным голосом произнес он.

— Сознайтесь, что вы испугались.

— Ну, и что из этого?

— Человек вашей профессии?

— Храбрости не бывает без страха.

— Да, верно. И все-таки вы комичны, Вебер! Детектив, который не охотится, это же просто смешно! — Не в силах больше сдерживать себя, Жаннет громко расхохоталась.

Неожиданно Вебер схватил ее в свои объятия. Когда он резко прижал ее к себе и прильнул губами к ее губам, у него мелькнула мысль: «Ну, погоди же, бестия, я покажу тебе! Я сполна расплачусь с тобой за страх! Ты заплатишь мне за каждую секунду моего глупого безволия!»

Так подумал он, но только в первый миг, поскольку тут же почувствовал, что хватка его стала ослабевать.

Отпустив Жаннет, он увидел, что она сконфужена и беспомощна, как девочка. Глянув на него, она прошептала: