Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

– Хорошо, отец. Как приедем, сразу с тобой его отправлю, – решительно кивнул парень. – Только про родных у него узнать надо. У него вроде никого, кроме матери, не осталось.

– Пусть с собой ее забирает. И дом им поставим, и сыты всегда будут, – тут же нашелся князь.

– Поговорю с ним, – улыбнулся парень, уже заранее зная ответ заядлого лошадника.

Впрочем, теперь, после оглашения содержания княжеского завещания, это было бы совсем неплохо. Дела должны вестись так, чтобы всей семье не приходилось копейки считать, а значит, казака и вправду придется отправить вместе с семьей в Тифлис. В любом случае лучших лошадников, чем Опонас и Любим, Елисей не знал.

* * *

Коляска медленно катила по Английской набережной, минуя одноименное посольство, куда только что вошел нужный Елисею человек. Многое из того, что он узнал о фигуранте из полученных документов, подтверждалось. Вот уже четвертый день он ездил по городу, на расстоянии отслеживая перемещения этого господина и составляя распорядок его дня. Приближаться к фигуранту не требовалось. Благо у парня при себе всегда имелась небольшая подзорная труба, которую он приобрел среди прочего в магазине известной немецкой марки.

Его вообще теперь считали в том магазине крупным оптовым покупателем. Помня, что в школе обучаются три десятка мальчишек, Елисей изрядно потратился, но закупил на всех и бинокли, и подзорные трубы, которые потом планировал переделать в оптические прицелы. И вот теперь, используя один из таких приборов, он отслеживал каждое движение фигуранта. Коляска прокатила чуть дальше посольства и начала поворачивать за угол.

Встав коленями на сиденье, Елисей выглянул из-за поднятого полога, наблюдая за дверью, куда вошел нужный ему человек. И прежде чем транспорт миновал поворот, фигурант появился на крыльце посольства. Парень и сам не понял, почему так отреагировал, но давно уже готовая винтовка системы господина Бердана в то же мгновение оказалась у него в руках. И спустя секунду последовал выстрел. Невский ветер, почти всегда дувший от залива к истоку, моментально унес клуб порохового дыма, и Елисей успел рассмотреть, как вокруг головы фигуранта образовался красный ореол.

В три движения сняв с винтовки прицел и открутив планку, на которую он устанавливается, парень размахнулся и швырнул оружие в канал, впадающий в этом месте в реку. Любим, даже не вздрогнувший в момент выстрела, чуть шевельнул поводьями, и коляска пошла немного быстрее. Елисей откинулся на спинку сиденья и, тряхнув головой, устало проворчал:

– Блин, надеюсь, повторять это не придется. Становиться светским киллером у меня никакого желания нет.

– Знатный ты стрелок, княже, – оглянувшись через плечо, тихо усмехнулся Любим. – Я и охнуть не успел, как ты его снял. Ловко. Я только одного не понял. А чего здесь-то? Почитай седмицу за ним ездили, и вдруг средь бела дня стрелять решил.

– Всяким предателям предупреждением будет, – помолчав, нашелся Елисей. – Пусть теперь знают: надо будет, и посольство не спасет.

– Политика, – понимающе скривился казак.

– Она самая. Так что помалкивай. Твое дело сторона, – напомнил парень.

– За то покоен будь, – кивнул Любим. – Мое дело – лошадки. А кто, кого, за что, меня не касаемо. А домой-то когда поедем?

– Вот княжича женим, и поедем. Самому тут надоело уж, – вздохнув, признался парень. – А ты что решил? Станешь к князю переезжать?

– Я так понял, туда уехав, я все одно тебе служить стану? – помолчав, уточнил Любим.

– Верно. Князь Дато тесть мой, а Руслан его внук. Так что, служа ему, ты и мне служишь, – разложил Елисей всю генеалогию.

– Выходит, князь сказал, что и дом мне там поставит? – не унимался Любим.

– Ты чем меня слушал? – деланно возмутился Елисей, улыбаясь. – Сказано, все как в станице будет. И дом, и надел свой. Я и денег на обустройство дам. Только у Опонаса учись да за табунами смотри.

– Добре, – с довольным видом кивнул лошадник. – Погоди, княже, – вдруг спохватился он. – А кто ж тогда тебе денщиком станет?

– Ну, свято место пусто не бывает. Найду кого, – пожал парень плечами. – Тем более что ты не сей момент уедешь. Вот домой приедем, с матерью повидаешься, поговоришь, а там и переезжать станешь.

– Княже, дозволь, я тебе сам денщика толкового найду, – повернувшись к нему на козлах, попросил Любим.

– Что, из родичей кто толковый имеется? – лукаво усмехнулся Елисей.

– Троюродной сестры сын, – кивнул казак. – Паренек толковый, да только с семи лет сирота. Сестра одна его тянет. Сам понимаешь, ухваткам казачьим обучить его некому, да и сестра за него опаску серьезную имеет. Вот и мается казачок.

– Так, может, ему для начала попробовать экзаменацию в школу сдать? – задумчиво предложил Елисей.

– Взрослый он уж для школы. Семнадцать лет уже. Да сестра, говорю же, извоется, ежели он в пластуны пойдет. А так и ему не зазорно, чай, не кому попало, а князю служить, и ей спокойно. Денщик, не реестровый. Его дело – не в лаву скакать, а за хозяйством приглядывать.

– Точно толковый? – задумчиво переспросил Елисей.