Одиночка. Патриот

— Потому что я это точно знаю, Коля. Настолько точно, что тебе лучше не пытаться меня в этом разуверить. Я не хочу ни для кого неприятностей, хотя и могу их обеспечить. Однако, у меня есть товар и я хочу просто найти на него покупателя. Товар чистый, без пятен и примесей, как в прямом, так и в переносном смысле. Сегодня такое золото стоит три тысячи за грамм, я готов продать его за две с половиной. Мне даже дурно становится как только представлю, сколько ты на нем наваришь. Но мне нужно перевести эту твердую валюту во что-то более мягкое и шуршащее. Итак, твой вердикт?

— А сколько у тебя металла?

— Вопрос неверно сформулирован. Начнем с того, сколько ты сможешь купить, Коля? Николай, не надо так бурно реагировать на каждое мое слово. Как говаривал незабвенный Остап Бендер — я чту уголовный кодекс. Ладно, зайдем с другой стороны. На меня надет пояс в котором находится четыре кило этого презренного металла, который мне уже натер поясницу. Вот зря ты так недоверчив. Не подумай ничего эдакого, но я предлагаю тебе ощупать мою талию. Но только, без фанатизма Коля, не то не дай бог сюда выйдет твоя жена и бог весть что подумает, — разведя полы куртки, предложил Сергей.

— Господи, ну ты же не еврей. К чему так старательно из себя изображать Мойшу. Да и на одессита совсем не похож, — все же ощупав собеседника, скривился хозяин дома.

— Видели бы ты себя. Я хотел хоть как-то разрядить обстановку. В самом деле, не стоит так пугаться, Николай. А лучше все же не пускать незнакомцев на порог своего дома, да еще и после того как стемнело.

— Признаться, меня смутил твой уверенный вид, и этот гаишник. Просто у меня и впрямь есть один клиент из полиции, по имени Влад, вот только он вроде как на повышение пошел.

— Я знаю. Был знаком с его женой, которая ни раз и ни два, пользовалась твоими услугами.

— И сейчас пользуется. Любит украшения, что тут поделаешь.

— Угу. Ну так как, насчет металла.

— Я так понимаю, что шуткой во всем этом был только наигранный еврейский говор?

— Абсолютно верно.

— Тогда, я думаю что смогу тебе помочь. Но, сейчас я просто не в состоянии. Слишком большие деньги чтобы держать их дома. Я ведь не авторитет какой.

— Согласен. Как насчет завтра, часам к девяти утра?

— Не вопрос.

— Куда?

— Ко мне в мастерскую. Это на Гагарина.

— Ага, знаю.

— Вот там и решим все вопросы. Я сегодня ребят обзвоню, возьмем в складчину.

— Отлично.

— Погоди, — Николай придержал за руку, уже начавшего разворачиваться Сергея. — Я так понял, что у тебя есть еще товар?

— Еще шестнадцать килограмм, чистейшего продукта. Хочешь приподнять на перекупке. Да не тушуйся. Все нормально. Если организуешь опт, отдам по две тысячи триста, а там сколько наваришь, все твое. Я тебе даже благодарен буду. Но только не вздумай устраивать мне что-то типа кидалова. Мне плевать на любые авторитеты, я честен с людьми и хочу такой же честности в ответ. Если хоть чуть сомневаешься, то лучше не рискуй. Или просто сведи меня с этим человеком и отойди в сторону. Поверь, я не шучу, порву как тузик грелку.

Сергей говорил совершенно спокойно, размеренным и ничего не выражающим голосом. Говоря это он смотрел на Николая, словно сквозь него, как будто того уже не было. Ювелир вдруг ощутил как по спине пробежала дрожь, а под ложечкой образовался холодный комок. Никаких сомнений, если придется, и стоящий перед ним убьет его, походя, как какую-то букашку. И в то же время, отчего-то верилось в то, что обманывать он никого не собирается.

— Ес — сли можно, то ответ я дам завтра, — слегка запнувшись, ответил Николай.

— Отлично. Тогда до завтра…

Странно все же наблюдать свою жену, пусть и бывшую, с которой ты прожил душа в душу семнадцать лет, в положении, да еще и зная, что твоего участия тут и близко не было. Но с другой стороны, чтобы не наблюдать подобную картину требуется всего лишь не бросать свою половинку, даже из самых благих побуждений. А Нине беременность идет, вон как похорошела.

— Ну здравствуй, беглец, — Нина с трудом опустилась на скамью парка, отмахнувшись от предложенной им помощи.

— Здравствуй Нина. Слушай, может с парком это перебор. Солнышко-то светит, да март только.

— Узнаю тебя Сергей. Когда нашими детьми ходила, тоже все квохтал, как наседка. Да только ребенок-то не твой.

— А вот это сейчас вообще ни при чем.

— Ладно тебе. Не дуйся. Чтобы ты знал, беременность, это не болезнь.

— А если простудишься? Все же лучше было встретиться в каком-нибудь кафе.

— Чтобы меня увидели с тобой. То что ты в розыске, это твое личное дело. Не хочу чтобы начали судачить, Степе плешку проедать, кровь портить. Видит бог, он этого не заслуживает. Здесь же и летом-то никого не бывает, не то что сейчас. Опять же, свежий воздух, нам только на пользу, — Нина демонстративно огладила выпирающий под пальто живот.