Одиночка (СИ)

Даже не видя, представляю, как Адиль отрывается от стены и, бросив финальный взгляд на мою спину, выходит из кухни. Полчаса, проведенные бок о бок, синхронизируют меня с ним подобно блютус. Хотя, возможно, я все себе выдумала, и он до сих пор стоит на месте.

Повинуясь порыву, оборачиваюсь, чтобы проверить. На кухне его нет. Впрочем, Адиль возвращается почти сразу, а его голос звучит на два тона ниже:

— Она уснула. Наверное, успокоительные подействовали.

Моя рука, опускающая чашку на стол, непроизвольно дергается. И что теперь? Мне нужно уходить прямо сейчас или?.. Остаться и как ни в чем не бывало пить чай, делая вид, что для нас находиться наедине друг с другом — в порядке вещей?

— Ты чай пить будешь? — неловкость в голосе невозможно спрятать, как бы тихо я ни говорила.

— Ты ведь уже налила, — отвечает Адиль и тянет к себе стул.

То есть все-таки да. Мы сядем друг напротив друга и проведем несколько минут вместе без подстраховки третьего лица.

Торопливо смахиваю прилипшую к щеке прядь и тоже сажусь.

— Я, кстати, не спросила… Может, ты кофе хотел?

— Нормально. Кофе я сегодня уже пил.

Кажется, что я по волшебству попала в другую реальность, где Адиль свободно отвечает на мои вопросы и даже пытается по-своему быть милым.

— Раньше ты мог его литрами пить, — необдуманно вылетает у меня. — Говорил, что кофе помогает тебе уснуть.

— Он на меня вообще не действует. — Адиль подносит чашку ко рту и, подув, отпивает. — Ни кофе, ни энергетик.

— Ого… Но ты ведь в покер ночами постоянно играешь… Тяжело, наверное, без допинга.

Если Адиль и удивился, что я знаю, чем он зарабатывает на жизнь, то не подает вида. Видимо, смирился, что его за глаза обсуждают. Ну или ему плевать.

— Нормально. Я привык.

Вопросы во мне продолжают размножаться, нетерпеливо просясь наружу. Хочется узнать многое: чем Адиль занимался эти семь лет; что привело его в покер; действительно ли он жил все это время в Новосибирске и что сталось с их старой квартирой. Дом, где он и его мать жили раньше, был довольно старым, но все равно куда лучше, чем эта пропахшая мочой пятиэтажка с комнатами-коробками.

Совершив усилие, топлю любопытство в себе, не решаясь провести его по хрупкому, едва наметившему мосту между нами. Да это, скорее, и не мост даже, а тонкая нить благодарности, которая оборвется, едва я выйду за дверь.

Вместо этого спрашиваю о нейтральном:

— На день рождения к Сене придешь в следующие выходные? Слышала, тебя приглашали.

— Не знаю пока. Ближе к делу решу.

Я снова не удерживаюсь от воспоминаний. Как-то само собой получается.

— Помнишь, как ему на двадцатилетие набор пивных бокалов подарили, которые ты в итоге о затылок придурка Эдика разбил? Это сосед Робсона, который вечно напивался как свинья и всех бесил.

Челюсть Адиля неуловимо дергается.

— Всего не упомнишь. Я тогда редкостным долбоебом был.

— Это я тебе идею подарка подкинула, если что. — Издав смущенный смешок, тычу пальцем в крошку на столешнице, чтобы переложить ее в блюдце. — И думать долго не надо.

Адиль никак не комментирует мое предложение, и я понимаю, что наступил тот самый момент, когда еще можно уйти без ущерба для собственного достоинства. Дальше будет поздно.

— Маму пирогами угостишь. — Бесшумно отодвигаю стул и смотрю на Адиля сверху вниз. — Лев Георгиевич очень хороший врач. Я бы сказала: лучший в этом направлении. Обязательно к нему сходите. Если вдруг начнется тошнота или головные боли, нужно будет обратиться в больницу. Это симптомы сотрясения мозга… Хотя я уверена, что все обойдется.

Адиль кивает:

— Понял. Отвезти?

Я отрицательно трясу головой. Нет. Это будет совсем нечестно по отношению к Диме. Знай он, где я нахожусь сейчас, уже бы рвал и метал… Хотя я бы все равно не поступила по-другому.

— Давай тогда такси тебе вызову.

— Мне еще к отцу зайти надо. У меня письмо… — Я смущенно похлопываю себя по невидимому карману. — В прошлый раз забыла отдать.

В прихожую иду, захлебываясь поднявшимися воспоминаниями. Всему виной тон Адиля, эхом вернувшийся из прошлого.

«Ну вот куда ты полезла, — ворчал он, когда я однажды поранила ступню, перебираясь через забор в надежде сократить путь к дому. — Давай теперь за шею мою держись».

Я, конечно, и не думала сопротивляться, даже наоборот — млела от удовольствия. Да и какой девушке в девятнадцать не хочется, чтобы ее на руках носили? Всю дорогу до дома я собиралась усиленно страдать, но, когда Адиль насмешливо шепнул в ухо: «Разбойница хренова», не выдержала и рассмеялась.

Глава 14

— Может, по десерту закажем? — Озорно поиграв бровями, Ксюша разворачивает ко мне тейбл-тент с сезонным меню. — Я недавно с безглютеновой диеты слезла и хочу это отметить. Здесь тортики, говорят, обалденные.

Я вполне могу обойтись без сладкого, но, насколько знаю подругу, в одиночку она пировать не станет. Поэтому соглашаюсь. В последнее время мы стали реже видеться, так что время вместе хочется провести максимально приятно.

— Давай. Я возьму профитроль.