Одиночка (СИ)

- Итак, меня пригласили вовсе не ради дружеской беседы, как я наивно полагал, - жестко усмехнулся я. - Решили затеять небольшой самосуд, как это уже не раз бывало. Что ж, вперед, братья. Вам ведь не привыкать.

- Арлин, все совсем не так, - взволнованно запротестовал нынешний глава хранителей. - Поверь, память крови может затуманить сознание, выплескивая заложенную в нее ненависть. Что бы ты ни почувствовал, ни вспомнил, не стоит слепо этому доверять.

- Хочешь знать, что я ощутил, привратник? - зловеще спросил я. - Жуткую боль и безмерное удивление, потому как то, что здесь свершилось, пропитало башню злом сверху донизу и продолжает тлеть в каждом ее камне, пока последний из них не рассыплется в пыль. Но и тогда жажда мести будет гореть, носимая ветром по земле вплоть до того самого момента, пока не наступит возмездие. И не надо говорить, что это плод неведомых фантазий. Это реальность, хоть даже и прошлая.

- Не стоит тебе напоминать нам о возмездии, Арлин, - гневно выпалил Хонир. - Мы тоже испытали чувства, весьма схожие с теми, что только что были описаны тобой. И ты не представляешь, чего мне сейчас стоит сдерживать себя, хотя нам с братьями очень хочется обратить против тебя свою Силу и посмотреть, сможешь ли ты противостоять ей.

- Смогу, Хонир, - холодно ответил я. - Потому что того Арлина, которого ты знал, больше нет. Все постарались на славу, вылепливая из меня нечто, крайне мало схожее с тем неопытным магом из Атиона. Ваши Сила и Знание, Сеедира, Древних и Единых переплелись так, что теперь и концов не сыскать. Я сам не знаю, когда и что вдруг проснется во мне. И не хочу знать, потому что это очень неприятно, уж поверьте мне.

От злости у меня даже челюсти свело, а пол под ногами неожиданно стал холодным, как лед, словно доселе теплые камни вобрали в себя зимнюю стужу мира эльфов и духов. Что-то надвигалось, я чувствовал это всем телом, но ничего не предпринимал, давно и твердо решив принять будущее таким, каким я сам его себе сотворил.

- Давайте не будем тянуть, - изогнув губы в церемонной улыбке, обронил я. - Чем скорее начнем, тем раньше я вернусь в Убежище. Меня там ждет не дождется мой драгоценный учитель и лишний раз расстраивать его мне совершенно ни к чему.

- Да уж, учитель, - словно плюнув мне лицо, презрительно бросил Нарви, - именно тот, которого ты и заслуживаешь, предатель.

- Предатель? - грустно усмехнулся я. - Потому что как мог пытался вас защитить? Потому что объединился ради этого с Севиалом, благодаря которому и стал одним из Единых? Да, смерть Зарона на моей совести! Да, я тварь и ничтожество, не заслуживающее в ваших глазах ни понимания, ни тем более прощения! Все так, да только никто из нас не святой, а уж ваш так некстати почивший сородич и подавно. Так что все мы едины, все невольные исполнители воли лорда Севиала, хорошо умеющего играть чужими судьбами. одним из Единых? заслуживаешь, предатель.л я. редпринимал, давно и твердо решив принять будущее таки

- Не надо наговаривать на Зарона, Арлин, - со сдавленной яростью в голосе прошипел Горм. - Ни тебе его судить.

- Конечно, теперь он кажется вам чуть ли не идеалом, - насмешливо протянул я. - Зато его убийца - воплощение всех пороков мира. Пусть будет так. Начинайте свой суд, привратники. Я жду.

Бледный от ярости Хонир молча взмахнул рукой, подавая сигнал братьям. Вокруг меня вмиг образовалось свободного пространство, словно я был носителем заразной болезни. Выражение крайней скуки, стянутое у Тайры, вдруг пришлось как нельзя кстати. Маска прикрыла мои истинные чувства, клокочущую внутри злость, и стерла выражение боли в глазах, сделав взгляд непроницаемым, как гладь озера ночью. Удивительно, но я вдруг понял, что внутренне давно подготовился к тому, что еще только должно начаться.

Если привратники надеялись, что я упаду перед ними на колени и стану скулить, вымаливая прощение, то они здорово ошиблись. Я не чувствовал вины, по крайней мере настолько, чтобы ответить их надеждам. Что случилось, того уже не изменить, так что нечего понапрасну надрывать душу, особенно перед теми, кто совсем тебя не понимает.

Слегка сощурив глаза, я смотрел в упор на Хонира и просто спокойно ждал. Но он молчал, переложив обязанности старшего на куда менее изощренного в притворстве молодого собрата.

Так что нелегкую участь пришлось взвалить на себя моему недавнему знакомому, наверняка сейчас проклинающему и Единых и своих братьев, потому как каждый из них был по своему виноват в том, что третьей волне привратников пришлось явиться в миры, оставив прежнюю жизнь, оборвав ее столь резко, что это ощущение внезапной пустоты навсегда останется в их сердцах. Да еще и предводительствовать на довольно туманном судилище.

- Мы не станем принимать решения сообща, маг, - негромко проговорил он, - и не станем поддерживать братьев. Все, что мы можем, это наблюдать за справедливостью.