Одиночка. Трилогия (ЛП)

Но этим утром Охотники так и не появились: будто в дань уважения к мёртвым. Хотя, кого я пытался обмануть? Им плевать на чувства, плевать на горе, равно как и на нормальную еду, одежду, крышу над головой: по крайней мере, тем, которые охотятся на людей и становятся сильнее. По иронии судьбы, Охотники, которые понемногу вспоминали нормальную жизнь и овладевали самыми простыми умениями, на глазах теряли силы. К тому времени, как влияние вируса ослабнет и они научатся находить пищу и прятаться, будет слишком поздно: если не агрессивные Охотники, то холод уничтожит их.

Превратись Калеб в покорного Охотника, которому нужна только вода, я бы разыскал его и заботился о нем, но он стал чёртовым монстром, готовым на всё ради крови, а значит, сделать с ним ничего нельзя – сомнений никаких. При столкновении с такими исход только один – смерть. А если для Калеба остается хоть толика надежды на спасение? Вряд ли. Имею ли я право вычеркнуть его из своей жизни? Нет.

Готовый к дороге рюкзак стоял тут же в вольере, прямо на земле. Когда убили барса, я готов был бежать из зоопарка. Но теперь моя уверенность ослабла. Меня грызло чувство вины за то, что я хочу уйти. Сначала нужно успокоить Рейчел, помириться с ней. Она наговорила много злых, неприятных вещей – мне даже показалось, что это конец. Но в миг, когда перестало биться сердце большой кошки, и мои, и её доводы, которые мы так горячо отстаивали, потеряли всякий смысл. Да, пусть я жестокий и бессердечный, но именно смерть животного и необходимость похоронить его, задержали меня.

При одной только мысли о том, что надо куда–то идти, наваливась страшная усталость, руки и ноги отказывались повиноваться. Но я говорил себе, что теперь все будет иначе. Просто должно быть иначе. Две с лишним недели со дня атаки я вёл себя неправильно: прятался сначала в Рокфеллеровском небоскрёбе, затем в зоопарке, в книжном магазине у Калеба. Я хотел укрыться от опасностей, не желая понимать, что это давно невозможно, если вообще когда–либо было возможно. Я убеждал себя, что нахожусь на правильном пути и все делаю верно, что я двигаюсь вперед и приближаюсь к спасению, а на самом деле ходил кругами. Настало время всё изменить, сделать по–настоящему решительные шаги, до того как…

А до чего? Откуда мне знать, что случится дальше? Атака моментально уничтожила пятую часть города. И вот почти три недели каждый день что–нибудь взрывается, вспыхивает пожар за пожаром, рушатся здания, будто напоминая: худшее впереди. Игра не закончена, у них – кем бы эти «они» ни были – еще многое припасено для нас.

– Тебе нужно поспать. – Голос Рейчел вернул меня в реальность.

Мы не сомкнули глаз сегодня ночью, а впереди у обоих был тяжелый день и масса дел.

– Тебе тоже, – ответил я.

– Я не собираюсь уходить.

– Не переживай за меня.

– Все равно, вздремни хотя бы часик до ухода.

– Нет. Я не сумею уснуть.

Она вытерла лицо рукавом. Изо рта валил пар. Фелисити пошла в главное здание отдыхать. Скорее всего, решила оставить нас наедине. Мне казалось, что Рейчел хочет мне что–то сказать.

– Рейч?

Она подняла на меня полные слез глаза.

– Что случилось?

– Джесс…Джесс, ты ведь понимаешь, что не виноват?

– В чем не виноват?

– В том, что случилось с Калебом.

– Да, – ответил я, скрестив руки на груди. – Я всего лишь собрал нас вместе, да?

– Джесс…

– Я заставил его выяснить, что стало с его другом, с родителями, поэтому я должен чувствовать себя, немного, так сказать, ответственным…

– Всё…всё, что ты делал в эти дни, ты делал для нас, для того, чтобы мы остались в живых.

Я делал то, что казалось мне правильным. Я сам слишком долго не желал принимать реальность и, с первого взгляда определив такое же нежелание в поведении Калеба, заставил его съездить в родительский дом. «Через некоторые вещи обязательно надо пройти», – сказал я ему. Он не стал рассказывать, что застал дома, но и без слов было ясно. Он увидел, что случилось с родителями, и понял, чего он лишился – лишился всего, навсегда.

Я вспомнил ещё кое–что.

– Он…он хотел спасти раненого солдата, – сказал я. – Он рисковал жизнью, чтобы спасти незнакомого человека. А я…я хотел спасти свою шкуру.

– К чему ты ведешь?

– Он – помогал, а я – нет. Я не знал, что делать. И просто сбежал. Когда я был нужен Калебу – по–настоящему нужен – я его предал.

– Ты не мог ничего сделать, ты не мог помешать тому, что случилось.

Слова Рейчел на мгновение повисли в воздухе. Я молча смотрел на свежий чёрный шрам на теле земли, окруженный глубоким снегом. На каждом выдохе изо рта вырывалось облачко густого пара.

– Тебя не было там, Рейч.

– От тебя ничего не зависело.

– Ты не видела его пустого взгляда. Не видела, как он пил, пил кровь из тела убитого солдата. Лакал как животное.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. – Рейчел серьёзно смотрела мне в глаза. – Ведь с моими барсами произошло то же самое. Сумела бы я предотвратить их смерть, окажись я рядом той ночью? Конечно, нет. Меня бы тоже убили.