Одиночки [СИ]

В этот момент, отдышавшись, вожак начал действовать. Он прошел несколько шагов вперед, тогда как вся стая осталась на месте, остановился не доходя до центра поляны и угрожающе зарычал. Я так понял, что это был вызов. И Серый его принял. Немного пригнувшись к земле, он стал медленно приближаться к вожаку. А потом все в одно мгновенье смешалось, и все события понеслись вскачь. В памяти отложились только отдельные картинки битвы — прыжок Серого, падение от мощного удара на землю вожака, тесный, рычащий, мечущийся по поляне клубок тел и осторожный обход с двух сторон сражающихся волков тремя волками стаи. Это мне не понравилось, а впрочем, именно к такому повороту событий я и готовился, а потому приник к прицелу и взял на мушку ближайшего волка. И стоило тому приготовиться вмешаться в схватку, как я спустил курок арбалета. Тонко тренькнув, болт вонзился в горло изготовившегося к прыжку волка. Сейчас же перезарядив арбалет, я выстрелил во второго волка, крадущегося с другой стороны от дерущихся. Второй мой выстрел тоже попал в цель, и второй волк забился на земле. И хотя мне было жалко вот так убивать волков, но другого выхода не было — Серый бы погиб, не выстояв в неравной борьбе со всей стаей, а, кроме того, они поступали достаточно подло, пытаясь вмешаться в честную схватку.

Мои выстрелы заставили остальных двух зверей остановиться, а всю стаю на мгновенье замереть и тревожно начать принюхиваться и озираться в поисках нового противника. Я же тем временем опять зарядил арбалет и приготовился снова стрелять. Но в этом уже не было необходимости — вожак лежал бездыханным на земле, а над ним с окровавленной мордой стоял Серый. Потом он поднял вверх морду и завыл, и это был победный вой.

И моментально все изменилось. На мгновенье все замерло, а через секунду из стаи медленно, пригибаясь, почти останавливаясь на каждом шагу, вперед вышла крупная волчица с одним надорванным ухом, остановилась, не дойдя до Серого несколько шагов, легла на живот и медленно поползла к нему. Потом, уже рядом, она перевернулась на спину, да так и застыла, вся стая тревожно замерла, а мой волк победно рыкнув, куснул ее за горло. И все! Произошла смена власти. Как говорится, «король умер, да здравствует король». Вся стая, по одному, подошла к новому вожаку, каждый всем своим видом выражал покорность и готовность подчиняться, а Серый спокойно стоял в центре, принимая все как должное. Потом он повернул голову к кустам, в которых затаился я и посмотрел на меня, и плюньте мне в лицо, если его морда не выражала триумф победы. И если бы в этот момент он еще мне и подмигнул, то, черт возьми, я бы ни чуточки этому не удивился.

Потом вся стая, оставив на поляне тишину и три трупа, не спеша исчезла в кустах на противоположной стороне поляны, а я остался один. Да, вот такая черная неблагодарность: как действовать, так вдвоем, а как убирать после всего, так один я. Впрочем, это я так, ворчал, для порядка, а, скорее всего, от нервного стресса. Серому надо было сейчас самоутвердиться в роли вожака стаи, а мне прийти в себя.

Главный бой: пауза…

Неожиданно, как всегда, наступила зима. Серый почти все время пропадал где-то со своей стаей, а я, предоставленный самому себе, испытывал на зимнюю прочность свое жилище. Впрочем, все, как это ни странно, было сделано на «ура», и ни холод, ни влага не докучали мне. Наоборот было очень уютно сидеть возле своей горящей печи и слушать, как где-то наверху воет вьюга. Но чего-то в доме явно не хватало, и я понимал чего — большого камина. Я так и не решился на такой подвиг, но теперь дал себе железное слово, что обязательно к следующей зиме у меня будет самый настоящий камин.

Всё. Казалось бы, можно было наслаждаться жизнью, спокойно пережидать зиму, но в голове прочной стальной занозой держались мои воспоминания. Ну не мог я забыть тот страшный осенний гон. Почти каждую ночь я просыпался в поту, и перед глазами медленно меркла ночная картина ужасов — я на самом краю утеса, а потом долгое падение, падение, падение… Умом я понимал, что для того, чтобы избавиться от своего кошмара, я должен встретиться с ним лицом к лицу. Иначе он будет преследовать меня всю мою жизнь и, в конце концов, разрушит ее. Да я и не собирался это дело так оставлять, просто время сейчас было совсем не подходящее. Я не то чтобы добраться до города, не мог даже высунуть далеко нос из своего жилища — все занесло снегом, и уже в десяти шагах от дома я проваливался в глубокий снег по пояс, а о том, что меня ждало там дальше, не хотелось и думать. Впрочем, все-таки что-то надо было делать, не мог же я всю зиму сиднем сидеть дома.