Одиночное плавание

На свою первую боевую службу я пошёл в начале 1964 года в должности старшего помощника командира "С-351". Район, в котором нам предназначалось выполнять задачу боевой службы был расположен в нейтральных водах вблизи военно-морской базы стратегических подлодок Великобритании Холи лох. И вот за трое суток до окончания нашего пребывания в назначенном районе, гидроакустик доложил, что слышит на низких частотах непонятные звуки. Первоначально эти звуки были классифицированы, как звуки, издаваемые морскими животными. Но затем, подстроившись по частоте, мы начали различать слова на английском языке. Оказалось, что какие-то три объекта вели переговоры между собой, используя звукоподводную связь (ЗПС), Это были три подводные лодки (одна атомная и две дизель-электрические), проводившие учения и маневрирующие вместе с нами в одном районе. При этом они сообщали друг другу свои курс и скорость. Прошло не так много времени (чуть больше года) после известного так называемого "Кубинского кризиса", когда три из четырёх наших подводных лодок были вынуждены всплыть в надводное положение для зарядки аккумуляторной батареи (АБ) после преследования их противолодочными силами США. Поэтому командование ВМФ болезненно реагировало на каждый случай потери скрытности нашими подводными лодками. Перед командиром Владимиром Васильевичем Ждановым стояла дилемма: продолжать находиться в районе для выявления характера действий обнаруженных ПЛ или срочно уходить из района. В первом случае имелась высокая вероятность быть обнаруженными и соответственно нести ответственность за потерю скрытности. Командир выбрал первое, и мы продолжали вести наблюдение за обнаруженными объектами, соблюдая максимальную скрытность действий. Все переговоры объектов по ЗПС записывались нами на магнитофон, переводились на русский язык, а их маневрирование наносилось на карту. Таким образом, был выявлен район боевой подготовки английских субмарин, характер их маневрирования.

На третьи сутки закончились запасы магнитофонной плёнки, которые специально выдавались в поход для этих целей, поэтому пришлось использовать культмассовые плёнки замполита с записями популярных артистов. Однажды при всплытии на перископную глубину на очередной сеанс связи, при осмотре горизонта, командир обнаружил, что на расстоянии не более пяти кабельтов на него смотрит такой же перископ подводной лодки. Пришлось срочно уклоняться уходом на глубину. К этому времени наша аккумуляторная батарея требовала подзарядки, командир принял решение произвести ее зарядку под РДП (работа двигателя под водой) в тёмное время суток на перископной глубине. Но в течение ночи зарядить АБ нам не удалось, так как приходилось много раз выполнять срочное погружение, уклоняясь от обнаружения самолётными радарами. Радиоразведка выявила, что в нашем районе противолодочная авиация производит интенсивный поиск подводной лодки (до 21 самолётовылетов противолодочных самолётов "Шеклтон"). К исходу суток гидроакустик доложил об обнаружении работы корабельного гидролокатора, сила сигнала которого быстро увеличивалась. Командир попытался уклониться от обнаружения, используя манёвр, ход и пассивные средства ГПД (гидроакустического противодействия). Но попытка успехом не увенчалась, так как аккумуляторная батарея была уже значительно разряжена, и нельзя было использовать полный ход, а средний ход можно было дать только кратковременно. Поэтому командир дал приказание погрузиться на предельную глубину и насколько возможно дольше продержаться на экономическом ходу 2 узла, уходя из района на запад, надеясь на вероятность (хотя и малую) того, что противолодочный корабль потеряет контакт с из-за большой глубины погружения подлодки и, возможно, по причине изменения гидрологии моря. Но противолодочный корабль надёжно удерживал контакт с нами. Работа корабельного гидролокатора прослушивалась уже без приборов во всех отсеках.