Одиночный Дозор

«Ох, Настя, как же мне тебя не хватает, – подумал Никита. – Вот кто мне сейчас нужен позарез! Как объяснить этому снобу Трофиму, что кое-кто несет в себе частицу еще более древних цивилизаций и тем не менее уживается в современном мире и с людьми, и с Иными?»

– Трофим, извини, все это очень интересно, но время поджимает. Что происходит с Сумраком? – напрямик спросил он.

– Я не знаю.

– Но он ненормально активен, верно? Нынче он позволил тебе испытать разработанную систему поиска и оповещения… или как ты ее называешь?

– В моем отчете, предоставленном научному отделу Ночного Дозора, все есть.

– Да ё-моё! Что мне еще сказать, чтобы ты понял, что мне не интересно, в чем ваши взгляды с шефом нашей конторы расходятся! Унификация, говоришь?

– Хорошее слово, – усмехнулся Трофим, – попробуй.

– Ладно. Армия – это понятно. А например, человеческие дети тоже унифицированы? Вся эта пестрая, шумная и разновозрастная толпа?

– Как минимум по критерию ответственности. За каждого из них отвечает взрослый.

– Угу. А наши пенсионеры – по критерию «малоимущие». За уши притянуто! А…

Никита так и остался сидеть с открытым ртом. Бесчисленные тени, отражения многих бестелесных старушек и единый образ, который отбрасывал их в глубины Сумрака, живо встал у него перед глазами.

– Никита, что случилось? – спросил Трофим, оглянувшись, чтобы проследить застывший взгляд собеседника, устремленный куда-то за его плечо, на стройные ряды книжных шкафов, словно они скрывали дверь в потайной ход.

– Унификация?!

– Никита!

– Конечно. Дублирование системы, да еще и запасная комплектация. Только люди тут ни при чем, равно как и мы. Это Сумрак! Трофим, это он… Сумрак задействовал собственный набор ЗИП!(запасные инструменты и приспособления). Но зачем?

Никита перевел на хозяина почти невидящий взгляд.

– Слушай, у тебя есть что-нибудь выпить?

– Неожиданный вопрос, дозорный.

– А против этого страха в арсенале Иных другого лекарства нет. И Ночной Дозор тут не поможет, будь ты хоть трижды его сотрудник, – пробормотал Никита. – Знаешь, я недавно с одним оборотнем познакомился – натура нежная, тонко чувствующая… кажется, я это уже говорил…

– Оборотень – натура тонко чувствующая?

– Ну да. Так вот он всю дорогу орал: «Мы все умрем». И я начинаю ему верить.

– Что происходит? – озадаченно спросил Трофим, глядя на внезапно расклеившегося гостя, который еще минуту назад держался очень уверенно.

– Трофим, – чуть хрипло сказал Никита, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и кашлянул. – Ты должен мне помочь!

– Да-да, я помню, мы с этого начали, не пойму только, в чем: от алкоголизма вылечиться или из Дозора уволиться?

– А?.. Нет-нет. От алкоголизма я и сам вполне успешно вылечился, а из Дозора уже увольнялся. Про выпивку – это я так сказал, не подумав. Мне нужно кое-что другое. Сейчас-сейчас…

– Послушай, дозорный, ты врываешься ко мне в дом поздним вечером, задаешь странные вопросы, не слушаешь ответы, утверждаешь, что пришел просить помощи, но в чем она должна заключаться, сам не понимаешь! И при этом еще и бухнуть не прочь за мой счет.

– Да, не очень-то вежливо, я бы давно за дверь выставил, – рассеянно согласился Сурнин.

– А не позвонить ли мне оперативному дежурному, чтобы он прислал за тобой кого-нибудь? – задумчиво сказал Трофим и встал из-за стола. – Лично у меня – благодаря тебе, кстати, – сегодня в Ночном Дозоре был очень длинный день. Я совсем недавно вернулся. И я не хочу повторных объяснений с Высшими Светлыми…

– Рано звонить! – сказал Никита и поднял голову. – Успеешь еще. Смотри, что получается, Трофим. В МФЦ разница между людьми действительно как бы искусственно стирается.

– Что еще за МФЦ?

– Многофункциональный центр: прописка, коммуналка, смена паспорта…

– Ах, да.

– Так вот, в чем-то ты прав! Как раз благодаря развитию человеческих технологий люди представлены там в цифре: унифицированы, учтены. Пребывание в данном месте на время как бы стирает индивидуальность, верно? Але оп! И оцифрованные клиенты госконторы превращаются в сгустки информации, привязанной к человеческим телам.

– Я не уверен, что ты выбрал удачную модель.

Трофим скептически поджал губы, но все-таки уселся обратно за узкую столешницу, так и не взяв с полки телефон.

– А как насчет московской киностудии? – спросил Никита. – Киностудия – это же целое скопище творческих личностей, объединенных и захваченных общим процессом! Когда они расходятся по домам, эффект распыляется – на самом деле люди сильно отличаются друг от друга мерой таланта, мотивацией, специальностью. Но пока они работают все вместе – они классические представители своего цеха. И действуют они настолько слаженно, что в Сумраке стойко удерживаются фантомы предметов, которые были объектами их общего внимания.

– Вот как раз в попытках унифицировать творческий процесс люди, к счастью, потерпели неудачу. Иначе у нас не было бы ни одного шедевра, – не очень уверенно возразил Трофим.

– Не будь занудой, Голливуд преуспел в штамповке! И не только он, ты на наши сериалы посмотри.

Трофим болезненно скривился.