Одиночный Дозор

Все, прошла вселенская любовь. Излечился от нее Никита в один миг. Омерзительная Тьма плескалась вокруг Иного, стоящего напротив.

— С чего я взял? Помнишь, ты говорил о том, что мне нет места в системе? — резко спросил Сурнин. — Все то же самое можно с уверенностью сказать о тебе самом!

Выдав эту тираду на-гора, Никита на всякий случай отступил на шаг и проверил подвешенные заклинания — норма. Из Сумрака тянулся к ним уверенный ручеек Силы.

Старков молча покачал головой, выдержал паузу.

— Обо всех нас, Никита, — вдруг обронил он. — Вспомни вашего Проповедника. Он тоже неугоден системе, поскольку добился небывалых успехов. В последнее время появилась масса технических возможностей напомнить о разговоре человеку, которому подчистили память… Еще сто лет назад такой Иной не представлял бы никакой опасности. Последствия от его деятельности устранялись бы щелчком пальца.

— Так и сейчас устраняются, — ляпнул Никита и прикусил язык. Поздно!

— Ах вот как? Не знал. Молодцы, — издевательским тоном одобрил Темный.

Дурацкая была затея — встретиться с Темным дозорным. Не дорос еще оперативник Сурнин до поединков такого уровня. «Больше никаких разговоров с Иными, перешагнувшими столетний рубеж! — поклялся себе Сурнин. — И с теми, кому за девяносто и выше. Или лучше начать отсчет с восьмидесяти? Хоть тресни, проиграешь им в разговоре!»

— Андрей, ты сам говорил мне о нестабильности. Думаешь, что все, что произошло с нами и с Сумраком за последнее время, — только начало? — спросил он вслух. — Зеркала, являющиеся в мир, заклинания Мерлина, Тигр, наконец, Двуединый — все это только начало?!

— Вопрос: начало чего… — сказал Темный. — Третий уровень Силы застит тебе глаза, Никита. Посмотри, как непросто стало жить среди людей низшим Иным.

— В смысле Иным невысоких уровней Силы?

— Да как хочешь, так и называй! Мир людей стремительно меняется. Меняется Сумрак. Ты должен чувствовать это лучше других.

— Почему именно я?

— Я бы не сказал, даже если б знал, Светлый, — усмехнулся Старков.

«Ну вот, — подумал Никита. — Поговорил со Светлыми — сплошные загадки, поговорил с Темными — час от часу не легче».

— Битве между Тьмой и Светом тысячи лет, — задумчиво произнес он вслух. — Это долго, Андрей… Иным периодически здорово доставалось. То одна сторона, то другая приоткрывала для людей завесу таинственности, чтобы одержать верх, — охота на ведьм в средневековой Европе чего стоит! Почему ты думаешь, что сейчас происходит нечто из ряда вон выходящее?

— Потому что все это время мы противостояли друг другу, используя людей. А сейчас впервые в истории они представляют собой самостоятельную силу. Главенствующую цивилизацию на этой планете. И именно вы — Светлые — не дали Сумраку обнулить и перезагрузить систему, разорвав Кровавый Завет. В результате мы все оказались на той ступеньке эволюции, на которой еще не бывали никогда. Здесь никто не хранит равновесие добра и зла. Суть сражения Тьмы и Света отныне меняется! Теперь это битва не с использованием людей, а за них. Разумеется, я всем сердцем желаю вам в ней проиграть.

Старков развернулся и, не попрощавшись, зашагал прочь.

Значит, кто-то из Темных действительно верил в то, что можно скроить сумеречные лекала, наложить на людей — и дело с концом? Загнать людей в заранее подготовленные архетипы — и неспокойная эпоха, едва начавшись, ляжет у ног Темного Властелина точно преданный пес, а цивилизация единым махом повернет во Тьму? Может, сам Темный Властелин в этом и сомневался, но тем не менее экспериментальный проект разрешил.

«Битва за человека? Вы это серьезно? — мысленно спросил Никита Сурнин, глядя вслед чужому дозорному. — Ты удивишься, Андрюха, но Светлые не первое столетие именно так и воюют — не за стадо, не за кормовую базу, даже не за ресурсы Сумрака — за человека! Выходит, на этой новой ступеньке эволюции у нас имеются кое-какие наработки и как следствие — существенное стратегическое преимущество. Неплохо, что и говорить!»

Никита улыбнулся, подмигнул Свету, вновь заструившемуся по извилистым дорожкам и зеленым газонам, развеял подвешенные заклинания и под музыку духового оркестра, доносившуюся с летней эстрады, зашагал к воротам парка.