Одиночный рубеж 2: Дети Смерти (СИ)

– Ну, хотя бы мы определили конкретные стратегические задачи, – подвёл итог Двухсотый. – А вообще, друид, здесь, под Древом благодать. Вражина сама за лещами идёт, и это не может не радовать.

Глава 25

Глава 25

От разговора отвлек песок, обильно высыпавшийся на наши головы. Инстинктивно тряхнув головой, я оглянулся. За спиной стояла разъярённая шаманка. Чуть поодаль за ней прятались смущённая нимфа и довольная как обожравшийся удав Лара. Лицо нашего жнеца сияло, спутать эту эмоцию с чем-либо другим было сложно.

– Подлый друид! – выкрикнула шаманка, будто расстояние между нами было не в пару шагов, а гораздо больше. – Да как ты мог? Ты всё специально устроил, чтобы Охотник обернулся против нас!

Я перевёл взгляд на нимфу. Циния смиренно стояла, и не думая изрыгать на меня проклятия. В отличие от взвинченной, словно пружина, Селесты.

– Ты! Ты опять сделал меня беспомощной! Зелёный садист!

– Уймись, – совершенно спокойно ответил я. – И взгляни на ситуацию со стороны. Ты ввалилась ко мне в спальню и отвлекла от очень важного процесса. Ты забрала с собой Цинию. И самое главное: ты попросила Охотника на ночь? А сама обдумала высказанное желание? С чего ты взяла, что я был на тот момент способен анализировать твои же слова. – Селеста в ответ сжала губы и со злобы топнула ногой, безмолвно выражая протест. – В следующий раз будешь внимательнее.

– Селеста, почему бы тебе и твоим сёстрам не пойти и не остыть в реке? – голос Двухсотого мгновенно выдернул шаманку из состояния ярости.

– Ещё неплохо было бы извиниться, – Вальора всё ещё вытряхивала песок из густой рыжей гривы. – Сейчас я ещё могу понять твои чувства, но в следующий раз жестоко накажу. – Лисица оскалилась.

– Простите, старшие, – буркнула шаманка и прошествовала мимо нас к воде. Следом за ней, словно свита, вошли в реку жнец и нимфа.

– А что это с ней? – спросил леший, когда девушки удалились на приличное расстояние.

Вальора явно с неохотой ответила:

– Селеста и Циния возомнили себя владычицами Охотника. Ну, он это мнение опроверг, полюбив наивных барышень.

– А жнец? – не унимался Двухсотый.

– А что с ней? – удивилась Вальора. – Ты же видишь, что она сияет как полированное зеркало. У неё всё хорошо.

– Ясно всё с вами, – не получив красочной истории, смирился леший.

– С Селестой вечно невнятные качели, – задумчиво протянул я, глядя на плавающую без особого энтузиазма шаманку. – То она умна и адекватна. Даже чаще полезна. То такой отвратительный характер включает, что туши свет. Злится, пререкается, ревнует.

На слове «ревнует» Вальора усмехнулась:

– Да как вас, мой лорд, вообще ревновать можно? Вы такой мягкий и сладкий, что подобное сокровище нужно делить между своими, родными. На всех хватит страсти и любви…

Да уж. Вот что значит строка в интерфейсе «ваши партнёры никогда не испытывают ревности». А именно – поделиться большим, добрым и светлым. Не так я представлял всеобщее обожание, не так.

– Я тебе, друид, даже завидую,– признался леший. – Эх, кто бы мной хотел так поделиться. А то что не женщина, то единоличница.

– Нечего прибедняться, – остановила воздыхания Двухсотого споровица. – Вот какого рожна жалуешься? Самому фейки чуть ли не в рот заглядывают, милости ждут.

– Все равно они перво-наперво к друиду тянутся, – возразил леший. – Ни к чему эти споры. С тобой, моя дорогая, не сравнится ни одна.

– Изыди, льстец, – шутливо прошипела Вальора. И обратилась ко мне: – Нет у Селесты ревности. И никогда не было, другое её мучает.

– А может быть, ты расскажешь более подробно? – попросил я.

На секунду Вальора замолкла, словно подбирая слова.

– Да, собственно, в двух словах и не опишешь, мой лорд. Показывать надо.

– Вальора, хвост твой рыжий!Ты видела Селесту лишь мельком, а уже всю подноготную выяснила. Как и когда? А теперь хочешь мне не только рассказать, так ещё и показать. Не тяни, показывай!

– Раз вы настаиваете, – улыбнулась Вальора и повела меня прочь от недоумевающего лешего. – Пойдёмте, мой лорд.

Мы пошли вокруг Древа, не доходя до алтаря. Лисица напряжённым взглядом всё выискивала нечто в траве.

– А вот и он! – радостно проинформировала лиска, срывая фиолетово-синий, небольшой грибок с юбочкой, как у мухомора. Вид этой пакости не вызывал никакого доверия. Вопросительно посмотрел на Вальору. – Вам нужно его съесть, мой лорд, – улыбнулась она, протягивая мне.

– Как-то не хочется, – отказался я, памятуя о том, что в моём мире от поедания неизвестных грибов не светит ничего хорошего.

– Не переживайте, мой лорд, – настаивала споровица. – Грибы – моя стихия. И ваша, кстати, тоже.

Вальора была права. Но я ничего не мог поделать со своим внутренним опасением. Видя моё замешательство, споровица забрала гриб, сжала его в ладошках. Сквозь пальцы просочились золотисто-фиолетовые искры. Когда лиска закончила, в её руках оказалась… конфета. Будто из дешёвой коробки «Ассорти», покрытая отвратной тёмной глазурью.

– Теперь, мой лорд, это выглядит для вас более съедобным?