Одиночный рубеж 2: Дети Смерти (СИ)

Крыть шаманке было нечем. Она, опустив взгляд в пол, тихонько, словно мышь, молвила:

– Хорошо, – и, проскользнув мимо меня, скрылась снаружи.

Я остался в урге, задумчиво разглядывая ядовито-синее до жути душное варево. И какого чёрта я тут встал всё это вдыхать?! Вышел.

Едва переступил порог, оказавшись под самим Древом, в голову осторожно, на цыпочках, закралась идея. Точно. Зачем напрягать лешего с порталами, если есть эффективный механизм грибной сумки?

Открыл инвентарь и перекинул в Алесун Охотника, приказав тому перетаскать склянки к Хранилищу.

Некоторое время ничего не происходило. Я присел, ожидая, когда же тентакля соизволит потрудиться на всеобщее благо. Но питомец упорно не желал что-либо делать.

Только подумал о возможных путях решения проблемы с неповиновением Охотника, как в инвентаре наконец начали появляться флаконы. Только почему произошло такое долгое зависание?

Раздумывая над этим, я начал неспешно выгружать небольшие ящички с бутыльками, выкладывая стройной конструкцией. Занимаясь монотонной работой, не требующей особого ума, чуть не разбил очередной ящик из-за шаманки.

– Ой, спасибо огромное! – мокрый поцелуй в щеку стал неожиданностью. – Отлично! Тогда я вплотную займусь сегодня зельями, – воодушевлённо проинформировала Селеста.

– Да, конечно. Вари сколько нужно.

Охотник продолжал наполнять Хранилище склянками, и я — выкладывать ящики. Селеста подхватила первую партию флаконов и скрылась в урге, оставив дверцу полуоткрытой. Затем шаманка вернулась за второй партией.

А ящички всё не заканчивались…

– Двадцать четыре флакона, – отчиталась шаманка, ставя товар в противоположную сторону от Гриба-Хранилища, чтобы он не мешал мне отгружать пустую тару.

Мимо величаво проплыла нимфа.

– О, Циния, – обрадованно воскликнула Селеста. – Пойдём, ты нужна мне как воздух!

Шаманка бесцеремонно затянула блаженно улыбающуюся нимфу к себе в адскую кухню и плотно закрыла дверь. А леший с новыми фейками где?

Двухсотый не преминул явиться пред мои очи, как только я о нём подумал. В компании трёх ослепительных блондинок. Одна была с внушительной грудью несмотря на общую хрупкую комплекцию. Фигура второй напоминала чем-то нимфу: очень худенькая и похожая на угловатого подростка без ярко выраженных округлостей, третьей досталось всё и сразу: и грудь, и попка орешком. Хебра, Панча и Трама.

– А вот и ваш господин, – довольный плодами своих совместных трудов с Цинией, сказал леший. – От важных дел не отвлекать, пустой болтовнёй не заниматься, и, возможно, он великодушно уделит вам время. Всё поняли?

– Поняли, дядюшка леший, – склонили головы блондинки.

– Тогда марш работать, – одной из феек достался смачный хлопок по идеально круглому заду.

Девчонки смиренно поклонились, пряча улыбки, и улетели вверх, исчезая в кроне. Глядя на прекрасных феечек, в голову пришла очередная мысль об Охотнике. И пока я вспомнил о своенравной тентакле, решил от греха подальше отозвать пета. Мало ли что в его жидкий мозг взбредёт? У Селесты в урге Охотник вообще перестал на приказы реагировать, да и в Алесуне отвис не сразу…

– Ну, друид, не томи, давай мне моего кабанчика, – леший, дав задания феям, переминался с ноги на ногу от нетерпения.

Мана ещё не восстановилась, но на шее болтался наполовину разряженный амулет, наследие Сальвира, трофеем перешедший в мой лагерь.

Воплотил здоровенного вепря. Двухсотый тут же восторженно замолчал, заходясь в приступе благоговения. Я же смотрел на здоровенного кабана более равнодушно. Привыкать, что ли, стал?

– … Я назову тебя Курт, – с придыханием молвил леший, наглаживая сотканного будто из корешков, вепря. Хрюндель, конечно, получился знатный. Подозреваю, у него есть иммунитет к проникающему урону, ибо в некоторых местах туша просматривалась насквозь. Вообще хрюндель больше напоминал статуэтку из проволоки. Разве что эта самая проволока была скрученными волокнами дерева, а в глазах играл адский огонь, из широких ноздрей на выдохе валили красные клубы дыма. Особенное наслаждение доставляли бивни: три ряда толстых, гнутых коряг.– Нам предстоит много свершений, – продолжал шептать Двухсотый в потоке восторга. – Мы вместе…

Да господи. Он говорит так, будто у него не ездовое животное, а, как минимум, невеста.

Пока не забыл, надо будет у шаманки попросить зарядить амулет, он меня выручил в битве с цевитатниками, думаю, пригодится ещё.

Кстати, о шаманке. Деликатно постучался и вошёл, застав нимфу и Селесту за колдовским бубнежом и в клубах белого дыма.

– Вам ещё долго?

– Не очень, – откликнулась шаманка. – А что?

– Мне Циния нужна, так что как закончите, пусть меня найдёт.

– Хорошо, – мягким, ласковым голосом откликнулась нимфа. – Как только зелье будет готово, я вся ваша.

Заманчиво. Так, что ещё нужно сделать?

Направился в кузню к Рону, и застал того за сосредоточенным перекладыванием железяк. Сидел он как раз над горкой доспехов бывших воинов Цевитата.

– Чего унылый такой? – выдернул я Гая из медитации.