Одиночный выстрел

Люда и Владимир прибыли на ассамблею в военной форме, и тем сразу обратили на себя внимание. Корреспонденты опять атаковали их у входа. Засверкали блицвспышки фотоаппаратов, посыпались вопросы. С трудом протиснувшись сквозь толпу в вестибюль, они обнаружили там госпожу Рузвельт. Она встречала делегатов. Журналисты не оставили их в покое и здесь. Они попросили наших студентов сфотографироваться вместе с первой леди. Элеонора не возражала. Слева от нее встал старший лейтенант Пчелинцев, справа — младший лейтенант Павличенко. Она взяла их под руки. Таким образом, русскоамериканский союз получил конкретное воплощение. На следующий день снимок появился в газетах, и комментаторы изощрялись в предположениях, толкуя его так и этак.

В первый день работы ассамблеи кроме представления делегатов и голосования по повестке дня состоялось пленарное заседание и дискуссия по теме «Университеты в войне». Один из докладов сделал Николай Красавченко, обстоятельно и подробно рассказав об участии советского студенчества в борьбе с фашизмом. Вечером прошло торжественное открытие мероприятия, на котором присутствовали многочисленные почетные гости: представители общественных организаций США, официальные лица из администрации президента, его супруга госпожа Рузвельт.

Прием еще не закончился, как Элеонора подошла к русским и пригласила их на ужин в Белый дом, причем выехать следовало немедленно.

Вскоре они поняли причину такой спешки. В Белом доме как бы случайно произошла их встреча с президентом США Франклином Делано Рузвельтом. Он находился в одной из комнат, где сидел в деревянном кресле с высокой спинкой и широкими подлокотниками, опираясь на них руками. Его ноги закрывал клетчатый шотландский плед.

— Фрэнк, — сказала первая леди, — я хочу представить тебе наших новых советских друзей…

Безусловно, это был весьма незаурядный человек, обладающий сильной волей. Пожимая его худощавую, жесткую руку, Людмила почувствовала это. О том говорил и его проницательный взгляд, внимание, с которым он слушал переводчика, представлявшего их, и повторял за ним названия городов, откуда они приехали: «Москва… Ленинград… Одесса и Севастополь… О, прекрасно! Настоящая краткая история нынешней войны немцев в России…» Как истый джентльмен он первым заговорил со снайпером Людой и расспрашивал ее о том, где она воевала, за что получила боевые награды. В целом ход операций он знал, но его интересовали детали, наблюдения непосредственного их участника.

За четыре года Второй мировой войны англо-американцы ни разу так долго не сопротивлялись своим противникам, как то сделали русские под Москвой, Ленинградом, Одессой и Севастополем. Президент хотел понять, как это удалось. Помогает ли традиционный для России высокий боевой дух, военная подготовка солдат, мастерство офицеров, стратегические таланты генералов, отличное вооружение или же главное здесь — единение армии и народа, ополчившегося на захватчиков?

После того как 7 декабря 1941 года союзники Германии, японцы, разгромили военно-морской флот США в Перл-Харборе, а затем быстро вытеснили американцев из Юго-Восточной Азии, Рузвельт думал о том, кто поможет Америке туда вернуться. Государства Антигитлеровской коалиции не внушали ему больших надежд. Мощь Британской империи ослабла в ходе боевых действий. Францию фашисты наполовину оккупировали, вторая половина страны находилась под властью правительства Виши, сотрудничавшего с Гитлером. В Китае шла гражданская война. Оставалась Россия. Если она, конечно, вскоре разобьет немцев под Сталинградом, если изгонит их войска со своей территории, если полностью восстановит промышленный потенциал…

Заканчивая беседу с Людмилой, Рузвельт спросил:

— Как вы чувствуете себя в нашей стране?

— Превосходно, господин президент.

— Американцы относятся к вам сердечно?

— Везде нашу делегацию встречают как желанных гостей. Правда, иногда мы подвергаемся внезапным атакам.

— Неужели? — удивился Рузвельт.

— Я имею в виду атаки ваших репортеров и фотокорреспондентов, — сохраняя серьезность, пояснила Людмила. — Очень настойчивые люди. Устоять под их напором просто невозможно…

Президент улыбнулся. Ему понравилось это замечание.

Павличенко по своему обыкновению шутила, но ей хотелось задать Рузвельту тот, самый главный вопрос о более действенной помощи Советскому Союзу, об открытии второго фронта в Западной Европе, который мог бы оттянуть на себя часть немецких дивизий, воюющих сейчас на берегах Волги. Франклин Делано как будто угадал ее мысли.

— Передайте советскому правительству и лично господину Сталину, — задумчиво произнес он, — что мне пока трудно оказывать более реальную помощь вашей стране. Мы, американцы, еще не готовы к решительным действиям. Нас задерживают наши британские партнеры. Но сердцем и душой американский народ вместе с вами, нашими русскими союзниками…