Одиночный выстрел

Людмиле пришлось заночевать у подруги, поскольку пропуска для «комендантского часа» она не имела. Борис немедленно явился к ним в комнату, и не с пустыми руками. На подносе стояли три стакана в мельхиоровых подстаканниках со свежезаваренным чаем и баночка абрикосового варенья, которую он выпросил у Марии Григорьевны. Молодой хирург сначала развлекал девушек еврейскими анекдотами. Потом, касаясь разных тем, они проболтали около двух часов. О любви Борис даже не заикнулся. Он только с восторгом смотрел на предмет своего обожания, и Люда его простила.

Вечер, как по заказу, выдался тихий.

Артиллеристы лидера эсминцев «Ташкент». 29 августа подавили румынскую батарею, стрелявшую с позиций у Большого Аджалыкского лимана. Она дня три вела огонь по морскому порту и его фарватеру, мешая кораблям Черноморского флота выгружать в порту маршевые батальоны, оружие, боеприпасы, продовольствие и снаряжение для осажденных. Кроме того, очередное румынское наступление войска Приморской армии все-таки отбили, хотя фашисты подошли к Одессе ближе: в Восточном секторе обороны к поселку Фонтанка, в Западном секторе — к поселкам Фрейденталь и Красный Переселенец…

Утром следующего дня Павличенко выехала из города на попутном армейском грузовике, но проехала недалеко — около двенадцати километров. «Разинцы» по-прежнему находились между Куяльницким и Большим Аджалыкским лиманами. Штаб первого батальона 54-го полка располагался возле хутора Шевченко. В штабе она узнала, что о сержанте Макарове до сих пор ничего неизвестно, капитан Сергиенко жив, лейтенант Василий Ковтун погиб, должность командира второй роты занимает молодой лейтенант Андрей Воронин, офицер из недавно прибывшего пополнения.

Людмила четко доложила комбату о прибытии в воинскую часть для дальнейшего прохождения службы после лечения в госпитале. Завершила рапорт словами: «красноармеец Павличенко». Капитан улыбнулся:

— Ошибочку допустили, Людмила Михайловна.

— Какую, товарищ капитан?

— Не красноармеец вы теперь, а ефрейтор.

— Служу Советскому Союзу! — она с трудом сдержалась, чтобы не закричать во весь голос: «Ур-ра!» Об армейской карьере Люда мечтала, однако не думала, что сможет получить звание ефрейтора уже через полтора месяца. Впрочем, большие потери в войсках немало способствовали быстрому продвижению по служебной лестнице.

— Я рад, что вы вернулись в полк, — продолжал Сергиенко. — Очень надеялся на это и приготовил вам подарки. Первый — новая снайперская винтовка системы Мосина вместо той, разбитой.

— Спасибо, товарищ капитан!

— Второй подарок — проще, но полагаю, не менее приятный, — он протянул ей маленькую коробочку.

Удивляясь, Людмила открыла ее. Там лежали два лагунных треугольничка, знаки ее нового воинского звания. Их следовало прикрепить на пустые малиновые петлицы в самых верхних углах. На командном пункте батальона ей помогли проделать таковую операцию и даже раздобыли обломок зеркала, дабы ефрейтор Павличенко увидела себя воочию.

Они сияли, как две желтые солнечные капельки, и действительно были для нее краше жемчугов, алмазов и бриллиантов. Люде захотелось побыстрее показать новые регалии всем, особенно — сослуживцам по второй роте. Жаль только, что старых однополчан осталось мало. После кровопролитных боев в Восточном секторе обороны 24 августа при Глубокой балке, 25 и 26 августа около Куяльницкого лимана стрелковый полк имени Степана Разина потерял почти две трети личного состава. Пополнение прибыло недавно — моряки-добровольцы из Севастополя. Они горели желанием сразиться с врагом, но никакого боевого опыта не имели.

На огневых позициях второй роты Людмилу по имени окликнули лишь несколько человек. Остальные наблюдали за ефрейтором с любопытством. В глазах у них читалось недоумение: что будет здесь делать красивая девушка и зачем ей винтовка со странной штуковиной на стволе? Новый командир роты лейтенант Воронин представил Павличенко бойцам, как участницу недавних сражений с фашистами на реках Прут и Днестр, и объяснил, что в роте снайпер пока один и надо его прикрывать в бою.

Упрямые корабельные люди, до сего времени бороздившие моря и океаны, с большим трудом согласились поменять свои черные бескозырки и бушлаты на солдатские каски и гимнастерки цвета хаки. Тем более, они не понимали, кто такой снайпер и зачем его прикрывать. Если атака, то пусть встает из окопа вместе с другими и стреляет, как другие, на бегу, от живота. Посмотрим, в кого он попадет…

Погорячились морячки, конечно.

Лейтенант Андрей Воронин, дав Людмиле один день на то, чтоб осмотреться на позициях второй роты, затем вызвал ее к себе. В разговоре он произвел на нее благоприятное впечатление. Если его предшественник лейтенант Василий Ковтун был по-деревенски прямодушен и грубоват, то Воронин — по-городски обходителен. Разные вежливые фразы вроде «пожалуйста», «как я могу заметить», «не стоит благодарности», «давайте рассмотрим этот вопрос» — легко срывались с его уст.