Одиночный забег на выживание

— Пошёл ты на хуй, пидорас! Мелкую, поцелуй за меня, Натуле привет, и тёщу не забудь! — и, прихрамывая на ушибленную в прыжке ногу, припустил по улице, внимательно вслушиваясь, нет ли погони, не забывая поглядывать по сторонам, а ну, и вправду сожрут.

Вот только куда бежать? Ключи, документы, деньги, нож, всё мусора изъяли. Теперь и кроссовок потерял, босую ногу порезал, обутую отбил, когда прыгал! Домой не попасть.

«К Гене всё-таки выйти? Пристрелит, наверно! А если он правду сказал? Не, проверять, вот точно, неохота!».

Пробежав пару домов, не встретил, ни живых, ни мёртвых. Но стоило пересечь улицу, увидел несколько фигур, торчащих столбами посреди дороги.

«Надо бы загаситься где-нибудь, в натуре сожрут! — подумал я, — Потом, вернусь, ключи от дома заберу!»

Заметив распахнутые настежь окна первого этажа, с разбегу взлетел на подоконник и оказался в квартире.

Прислушался. Тихо. Дверцы шкафов распахнуты, валяются вещи, вроде нет никого!

Осторожно прошёл до двери в коридор, тишина.

Подмосковье, 10.04, 16.00

Аня, плакала всю дорогу, до базы отряда, в котором, служил брат, до того как занялся бизнесом. Сейчас, там расположился временный центр спасения, куда свозили всех, кого удавалось эвакуировать. Пожилой шофёр тактично молчал, не пытаясь успокоить девушку. Прекрасно понимая, что сейчас, в относительной безопасности, ей нужно хорошенько выплакаться! Так уж устроены люди! Даже самым сильным, готовым всеми силами противостоять невзгодам, необходимо порой выплеснуть накопившееся, расслабиться! Что уж, говорить о напуганной девушке!

То, что происходило в ОВД, Аня помнила как в тумане. Сначала был недолгий рассказ Максима, но сидя взаперти, парень не видел, как умер папа. Слушать о бандитах ей было неинтересно, поэтому она пропустила эту часть рассказа мимо ушей.

Затем они с братом поднялись на второй этаж, и Гена, оставив её в коридоре, заглянул в кабинет отца. Когда, бледный как мел, вышел, то наотрез отказался её пускать внутрь! Она орала на него, била, умоляла… и брат отступил!

Сквозь слёзы она вспоминала, залитый кровью, истоптанный кровавыми следами кабинет с растащенными костями. Прикованную наручниками к батарее обглоданную руку. Пистолет папы, который оборвал его жизнь. Опознать капитана Бодянова, можно было только по характерному отверстию, в области виска! У остальных дырки были где придётся. Отец говорил, что если будет стреляться — сделает это, как царский офицер! Понять, кому принадлежали остальные кости, было невозможно.

Гена вывел её из кабинета, поручив, одному из своих, следить, чтобы не натворила чего! А что она могла сделать? Только рыдать, уткнувшись в плечо бойца.

Затем был разговор с братом, она хотела, раз уж не удастся забрать тело, поджечь ненавистное здание. Отдать отцу последнюю дань! Брат был против поджога в городе, но пообещал, вывезти и похоронить все останки! Она согласилась. Только вначале, необходимо эвакуировать людей, забрать оружие и решить вопросы, с «уродом отмороженным», так Гена назвал Белкина.

Этот разговор она помнила хорошо:

— Слушай, а с Максимом, как быть, мы же не можем его здесь бросить?

— Что, имеются предложения? — поинтересовался брат, — Нет? А вот у меня есть! Я его просто отпущу… на все четыре стороны! Послав на три весёлых буквы…, а там сам! Парень ловкий!

— Но его же мертвецы убьют, да и куда он пойдёт?

— Предлагаешь, пристрелить, чтобы не мучился? — хмыкнул Геннадий, — Обеими руками за!

— Петухов, ты нормальный? Мы о человеке живом говорим, тем более моём знакомом!

— Бодянова, этот живой человек… не многим от зомби отличается! Если выживет, тоже людей жрать начнёт! По-другому, конечно, но жертвам от этого не легче!

— С чего ты взял?!

— С того! Он такой же, как те, у кого мы женщину с ребёнком отбили! Если выживет, то обязательно к своим примкнёт! А пристрелю сейчас… и ему не мучатся, и бед не наделает!

— Ген, он нормальный парень! — заступилась Аня за Белкина, — Я его хорошо знаю! Мы по тренировкам пересекались!

— Так он ещё и спортсмен? — многозначительно усмехнулся Гена, — Что, в женскую группу ходил?!

— Нет, — поправилась Аня, — только некоторые дни, они, после нас начинали! А Макс…, иногда Марину Евгеньевну подменял, тренера нашего, когда она болела! Правда, в основном ударку давал! Но всё равно интересно было!

— Спортсмен мля, ударник-алкоголик! — заржал брат, — А ты о нём, вообще много знаешь?! — спросил он, а после, злым тоном, добавил, — Интересно ей было!

— Ну да! — смутилась Анна, — А что такое?! Может, пояснишь? — теперь разозлилась и она, — Или… ты просто ревнуешь? Думаешь, твоя кукла ненаглядная как бывшего увидит…, так сразу к нему убежит?!

— Ну, знаешь! — открывший было рот Геннадий, зло уставился на сестру, а она, распаляясь, продолжала, — Думал я не знаю?! Может, тебя гложет, что не девкой взял?!

— Замолчи! — отрезал он, едва не переходя на крик, — Как, кого, у кого и кем взял, это моё дело! И тебя… не касается! Я, если ты не помнишь, только из-за тебя остался в столице! Меня здесь вообще быть не должно… и куклы моей, как ты говоришь… тоже!