Одинокая республика. Драконы и дипломаты (СИ)

Похвала искусственного интеллекта больше чем похвала. Она означает, что он запомнил тебя и тот, кого часто хвалит интеллект, как правило, получает более ответственную, более важную и более интересную работу. Так было дома на большой Луне. Так же осталось и здесь.

Интеллекты постоянно наблюдают за людьми, фиксируя их недостатки и отмечая достоинства. Во времена прекрасной, но уничтоженной земли подобная система тотального контроля могла бы показаться ужасной, хотя и в те времена, в технически развитых странах вроде Союза, Америки или Китая, существовало что-то отдалённо подобное. Люди, родившиеся после трагедии исхода и выросшие в тесноте лунных подземных городов, и вовсе не видели в этом ничего неприятного. Всю свою жизнь они проводили под неусыпным контролем искусственного интеллекта лунной республики Октябрины. Коммунары не боялись своих искусственных интеллектов и ничего не скрывали от них.

Глава 14. Драконы, машины и люди.

Когда Константа втолкнули в открытый в общей зале портал, он запнулся о какую-то драгоценную и, без сомнения, древнюю рухлядь из числа той, что награбили наёмники, но ещё не успели перенести на ту сторону портала.

А может быть это было что-то из техники землян, которую его пленители, по возможности аккуратно, демонтировали и тоже переносили через портал, чтобы изучить её и познать все секреты ретрансляторов и размножителей сигналов для вышек сотовой связи. Дикари! Чтобы разобраться в технических решениях чужой цивилизации надо, по меньшей мере, превосходить её в степени научного познания мира, да и то не факт, что получится разобраться. Хорошо, если известен принцип, на основе которого работает чужая техника, а если нет? Тогда придётся экспериментировать и строить теории, а для этого нужна развитая научная школа. Неужели у этих паранормалов есть что-то подобное?

Зачем им, бессмертным и почти всесильным, научная школа? Она избыточна, а то, что не используется, то отмирает либо вовсе не развивается. В глобальном смысле миром правит лень. Если орган не нужен, то эволюция избавляется от него. Если можно спокойно жить, крепко спать и сладко есть, то в животном никогда не проснётся разум, потому, что разум - это дорого, разум - это сложно и почти всегда избыточно. В очень редких случаях разум даёт определённому виду зверей настолько большое преимущество над окружающими, что оно оправдывает биологические затраты на него. Если человек может прекрасно жить ничему не учась, то он и не будет учиться. Учиться сложно, это работа, которую приходится делать вместо того, чтобы лежать под пальмой и ждать, когда прекрасная дикарка принесёт гроздь спелых бананов.

Для того, чтобы делать то, что делать надо, но без чего вроде бы можно обойтись – нужна серьёзная умственная дисциплина, соответствующее воспитание, а значит и построенное по определённым принципам общество, внедряющее в юные умы новых членов гениальную и прорывную идею – слова «долг», «совесть» и другие непонятные и смешные, для более простых умов, слова.

Наука, техника, всё это сложно и долго и, казалось бы, не нужно бессмертным всемогущим паранормалам. Своих более слабых собратьев и, тем более, неодарённых людей они крепко держат под пятой. Казалось бы, миры, где правят древние могучие паранормалы, должны быть статичны. В них нет развития и сегодня там тоже, что было тысячу лет назад и даже правитель может быть одним и тем же. Все сведения, получаемые до сегодняшнего дня, лишь подтверждали это правило.

Но правильно говорят мудрецы, что не бывает правил без исключений. Конкретно эти паранормалы понимали или, как минимум, догадывались, какие возможности может дать им технический прогресс. Они умели использовать технические устройства, чтобы открывать портал, обходя блокирующее заклинание наложенное гильдией портальщиков по договору с республикой. И они хотели разобраться в технике землян для чего и взяли Константа в плен. Или, его, скорее, похитили? Военнопленным Констант себя не чувствовал, а вот угнанным в рабство, похищенным – вполне.

Замешкавшись перед пеленой портала, Констант получил от сопровождающего его мага сильный толчок. Он сделал шаг вперёд, запнулся о что-то твёрдое и имеющее как минимум один острый угол, и влетел в мир своих похитителей вперёд головой. Всё, что успел сделать Констант, это выставить вперёд руки и хоть как-то смягчить падение на что-то гладкое и прохладное на ощупь. Болел ушибленный палец.

Он едва успел осознать, что лежит на гладком каменном полу в чём-то вроде огромной каменной чаши, по-настоящему огромной, размером с пару стадионов, как его резко схватили за плечо и заставили подняться.