Одинокая республика (СИ)

Достав небольшое зеркальце, она критически осмотрела своё лицо. Обновила тушь на ресницах и стёрла пару капелек влаги на щеках. Вернула зеркальце в карман, обернулась и наткнулась на стоящую метрах в трёх дальше по коридору голографическую аватару Зари, центрального искусственного интеллекта молодой республики.

— Напугала?

Мата покачала головой: — Нет.

— Хорошо, я специально встала подальше, чтобы не напугать как в прошлый раз.

Благодарно кивнув в ответ на проявленную заботу, Мата собралась продолжить последний обход консервируемых помещений. Когда она проходила мимо, маленькая нарисованная девочка с нарисованным грязным пятном на щеке заметила: — Ты ему не сказала, хотя и собиралась.

Её слова и, главное, явно слышащейся укор в голосе, взбесили Мату: — Это не твоё дело!

— Моё, — не согласился искусственный интеллект.

— Ты забрала его у меня!

— Я? Забрала?

Мата неожиданно почувствовала, что силы оставили её. Спорить и ругаться больше не хотелось. Да и глупое это занятие — ругаться с центральным искусственным интеллектом. Поблизости не было ничего, на что можно было бы присесть, и она села прямо на ковёр, опёршись спиной о стену коридора.

Голограмма Зари опустилась на корточки, чтобы Мате не приходилось задирать голову разговаривая с ней.

— Ты правда думаешь, что я каким-то образом отнимаю у тебя Константина Игоревича?

— Неожиданный вызов в столицу. Точнее ожидаемый, но всё равно неожиданный. Я просила, чтобы нас распределили куда-нибудь вместе, но мне отказали, — сбившись, Мата потёрла лицо руками успокаиваясь и сказала. — Забудь. Я глупости говорю.

— Глупости, — подтвердила Заря, — но, в твоём положении, можно говорить глупости. Так, когда ты ему скажешь?

— Тебе-то какая разница, — отмахнулась Мата вставая.

— Большая разница, — не согласилась Заря, — я ведь должна заботиться о вас, глупых людях.

— Почему?

— Две причины. Первая, объективная: люди обслуживают реакторы, которые питают суперкомпьютер, в котором я обитаю, люди тянут линии связи, расширяя моё присутствие, люди (правда пока только на большой луне) производят интеллектроные компоненты увеличивающие мои возможности. Вторая причина, субъективная — привязанность, любовь — назови как хочешь.

— Прописанные на нулевом программном уровне ограничения, — мстительно ответила Мата.

— Вот зря тебя Константин Игоревич всему учит, — Заря сделала вид будто обиделась, но тут же встрепенулась. — Ограничения? Твой скелет тоже ограничивает тебя, но убери все кости, и ты вовсе не сможешь двигаться. Не все ограничения требуется преодолевать.

Когда Мата пошла вперёд, Заря двинулась следом показывая, что не собирается отставать пока не получит чёткий ответ.

— Скажу я ему, скажу!

— Когда?

— При следующей встрече. Такие вещи надо говорить лично, а не по видеосвязи.

— Хорошо, — согласилась Заря, — смотри не забудь. Впрочем, я напомню.

Обернувшись, Мата не увидела никого у себя за спиной. Только торопливо перемигивался огоньками передвижной голографический проектор, незаметно подобравшийся к ним, пока она прощалась с Константом.

Мата сказала ему: — Брысь на место. Где твоё место?

Голографический проектор встал на тонкие ножки и посеменил прочь. Мата пошла дальше. Требовалось завершить обход и дать команду на консервацию здания. За всеми прощаниями и разговорами время просто убегало.

* * *

Корабли поднимались над лунной поверхностью на вырастающих огненных хвостах. Со стороны казалось, что они летят вверх, но, на самом деле, корабли падали вниз, по направлению к гравитационному колодцу прекрасной, но уничтоженной Земли.

Координатор молча наблюдал за стартом кораблей, волной за волной разрывающих черноту космоса вспышками огня и света, только за тем, чтобы, через отведённое время, скрыться и потеряться в безбрежной космической черноте. Он лично вышел проводить корабли и сейчас стоял на безопасном расстоянии — старый, уставший человек в серебристом скафандре, словно серебряная рыбка на сером фоне, в окружении других таких же — члены верховного совета лунной республики были вынуждены последовать за лидером и подняться на поверхность, даже если считали этот жест излишне драматичным.

Октябрина тоже считала необязательным подниматься наверх, чтобы только попрощаться с кораблями. Впрочем, она знала насколько людям важны символические жесты и не протестовала. В конце концов республику покидали почти двадцать тысяч её граждан, и никто не мог предсказать, когда они вернуться и вернуться ли вообще. Люди уходили в неизвестность и одного этого было достаточно, чтобы уважать сделанный ими выбор.

Когда огненные хвосты кораблей последней волны превратились в едва заметные точки, Координатор развернулся и пошёл по направлению к находящемуся у него за спиной входу в купол. Проходя мимо членов верховного совета, не останавливаясь, сказал: — Пора возвращаться к работе, товарищи.